JК
Бойтесь напуганных женщин :: Кондрашова Лариса
Страница: 36 из 291А дальше? Ничего внутри не затрепетало, не появились мысли о вечном, о тщетности сиюминутного?..
— А я, глядя вокруг как раз с этого места, всегда прихожу к мысли, насколько ничтожны наши усилия как-то по-особому организовать свою жизнь в сравнении с окружающим миром…
— Эй, подруга, — затормошила ее Надя, — ты изобретаешь велосипед. Ведь именно от осознания собственной ничтожности всякие отшельники, пустынники, схимники удалялись от людей, чтобы лишний раз напомнить себе об этом. Вот ведь как просто: мы ничтожны, жизнь коротка, а Вселенная бесконечна — и так далее. Из этого следует только одно: сиди и не чирикай, не так ли?
Тоня смутилась:
— А разве и в самом деле наша жизнь не коротка, чтобы тратить ее на людей ничтожных?
— А вот это уже лучше. Правда, нельзя сказать, что такая мысль есть нечто возвышенное…
— Для меня — возвышенное, — буркнула Тоня. — До приезда в Раздольный я переживала о такой ерунде! Что подумает мой муж, что скажет, что сделает, не будет ли он недоволен? Я даже о себе забыла. О своих желаниях. О своих талантах, наконец!.. Может, мои деревянные скульптуры и уродливы, и несовершенны, но я делаю их, и мое сердце поет. Представь, раньше я не могла позволить себе мастерскую…
— Ты хочешь сказать, Михаил тебе не разрешал?
— Конечно же, нет, — сконфузилась Тоня, — я стеснялась ему об этом сказать. Боялась, что станет смеяться. Ведь мой муж считал, что не бывает талантливых женщин-художниц.
— А я, глядя вокруг как раз с этого места, всегда прихожу к мысли, насколько ничтожны наши усилия как-то по-особому организовать свою жизнь в сравнении с окружающим миром…
— Эй, подруга, — затормошила ее Надя, — ты изобретаешь велосипед. Ведь именно от осознания собственной ничтожности всякие отшельники, пустынники, схимники удалялись от людей, чтобы лишний раз напомнить себе об этом. Вот ведь как просто: мы ничтожны, жизнь коротка, а Вселенная бесконечна — и так далее. Из этого следует только одно: сиди и не чирикай, не так ли?
Тоня смутилась:
— А разве и в самом деле наша жизнь не коротка, чтобы тратить ее на людей ничтожных?
— А вот это уже лучше. Правда, нельзя сказать, что такая мысль есть нечто возвышенное…
— Для меня — возвышенное, — буркнула Тоня. — До приезда в Раздольный я переживала о такой ерунде! Что подумает мой муж, что скажет, что сделает, не будет ли он недоволен? Я даже о себе забыла. О своих желаниях. О своих талантах, наконец!.. Может, мои деревянные скульптуры и уродливы, и несовершенны, но я делаю их, и мое сердце поет. Представь, раньше я не могла позволить себе мастерскую…
— Ты хочешь сказать, Михаил тебе не разрешал?
— Конечно же, нет, — сконфузилась Тоня, — я стеснялась ему об этом сказать. Боялась, что станет смеяться. Ведь мой муж считал, что не бывает талантливых женщин-художниц.