Письмо следователю   ::   Сименон Жорж

Как объяснить им, что моим отцовским чувствам не давали проявиться?

Арманда любила меня, как их, — с ласковой и снисходительной строгостью. Поняли наконец? Я никогда не был для нее мужем, любовником — подавно. Я был существом, заботу о котором и ответственность за которое она взяла на себя, а следовательно, получила на него права. В том числе право контролировать мои действия и поступки. Вот что, на мой взгляд, лежало в основе ее ревности.

Я же после знакомства с Мартиной познал совсем иную ревность и никому — разрази меня гром, если лгу! — не желаю испытать что-либо подобное. Не понимаю почему, но этот день в особенности остался в моей памяти днем света и тени. У меня было такое ощущение, словно он весь состоит из переходов от холодной уличной мглы к светлому домашнему теплу. С тротуара я видел мягко освещенные окна, золотистые шторы.

Я пробегал сотни метров во мраке, на минуту сбрасывал мокрое пальто и мимоходом окунался в чужую жизнь, ни на миг не забывая о тьме, царящей за стеклами окон.

Боже, как я волновался!

«Она у себя, одна… Впрочем, эта толстуха госпожа Дебер наверняка сидит у нее».

Я цеплялся за эту успокоительную мысль. Г-жа Дебер — одна из тех женщин в возрасте, которым довелось кое-что пережить. Муж ее служил багажным кассиром.

Они жили недалеко от вокзала в довольно уютном двухэтажном доме из розового кирпича с крыльцом в три ступеньки и дубовой навощенной дверью с множеством ненужных медных накладок.