Письмо следователю   ::   Сименон Жорж

— Ты что, малыш?

— Бежал, ногу подвернул.

— Садись-ка сюда.

Я струхнул, но все же опустился рядом с ним на траву. Он обнял меня за плечи. Вдалеке виднелся наш дом, и дым из трубы столбом поднимался к белому небу. Отец молчал, пальцы его легонько стискивали мне плечо.

Мы оба смотрели вдаль. Глаза у нас стали, наверно, одного цвета, и я спрашивал себя, не страшно ли и отцу, как мне.

Не знаю, сколько еще я выдержал бы в таком напряжении — у меня, наверно, кровинки в лице не было, — но тут со стороны Забытого леса донесся выстрел.

Отец стряхнул с себя оцепенение, поднялся, вытащил из кармана трубку и обычным тоном бросил:

— Гляди-ка! Матье зайца на Нижнем лугу гонит.

Прошло два года. Я не отдавал себе отчета, что отец уже стар, гораздо старше, чем отцы у других ребят. Он все чаще вставал по ночам, и я слышал бульканье воды и перешептывание, после чего, по утрам вид у него был утомленный. За столом мать придвигала к мужу картонную коробочку и напоминала:

— Не забудь принять таблетку.

Наконец однажды, когда я был в школе, в класс вошел папаша Куртуа, один из наших соседей, и о чем-то вполголоса заговорил с учителем. Оба поглядывали на меня.

— Дети, прошу вас, посидите спокойно… Алавуан, мальчик мой, выйди со мною во двор.

Было лето. Камни двора нагрелись. Под окнами цвели махровые розы.

— Послушай, Шарль…

Старый Куртуа уже стоял у ворот и ждал, прислонясь спиной к кованой чугунной ограде.