Письмо следователю   ::   Сименон Жорж

Теперь, оказавшись по ту сторону, я часто задаю себе вопросы, касающиеся не только матери, но почти всех, кто меня окружал.

Мать всегда двигалась бесшумно, как в церкви. Кроме случаев, когда ей приходилось выбираться из дому, она неизменно ходила в войлочных туфлях, и я не видел женщины, которая умела бы появляться и исчезать так беззвучно, словно растворяясь в воздухе. В раннем детстве это меня даже пугало: думаешь, что рядом ее нет, и вдруг утыкаешься ей в колени.

— Так ты была здесь!

Сколько раз я краснел, произнося эти слова!

Нет, я не виню ее в излишнем любопытстве. Но думаю, что она подслушивала под дверями, всегда подслушивала. Думаю даже, что она не смутилась бы, если бы я сказал ей об этом. Когда веришь, что твое призвание — охранять, подслушивать естественно: кто охраняет, тот должен знать все.

Было ли ей известно, что я спал с Лореттой еще при жизни Жанны? Не уверен. Но после смерти Жанны мать уже не могла этого не заметить. Теперь, спустя много лет, я отчетливо это сознаю. До сих пор слышу ее озабоченный голос:

— Сдается, после свадьбы Лоретта переедет с мужем в Ла-Рошель: он там собирается снова пойти по торговой части.

Как много я теперь понял! И кое-что пугает меня — пугает тем сильнее, что я прожил столько лет в полном неведении. Да и жил ли я на самом деле? Задаваясь этим вопросом, я неизменно прихожу к выводу, что мое прежнее существование было как бы сном наяву.

Все было просто. Все устраивалось само собой. Дни текли один за другим, неторопливо, ровно, ритмично, и мне ни о чем не надо было беспокоиться.