JК
Буду твоим единственным :: Гудмэн Джо
Страница: 437 из 456 — А иначе как бы она могла объяснить отсутствие девственности в первую брачную ночь?
Самым неприятным в откровениях барона было то, что они делались в присутствии Саттона и Уиттингтона. Поскольку Норт твердо решил вытащить их из этой передряги, это означало, что прошлое Элизабет перестанет быть тайной. И хотя он верил, что может рассчитывать на их молчание, ему было больно за свою жену.
Луиза смерила мужа недовольным взглядом. Она ни в малейшей степени не одобряла этот разговор. То, что ее молчаливый укор остался без ответа, свидетельствовало о ярости, в какой пребывал барон.
— Повернитесь, — приказал он, когда они добрались до бойницы. — Вы, все!
Фигура Нортхэма заполнила пространство между двумя каменными зубцами, делая его беззащитным перед толчком в грудь. Баттенберн мысленно представил, как выталкивает Нортхэма через амбразуру, а затем, перегнувшись через парапет, наблюдает за его падением на землю. Пожалуй, это зрелище доставит ему удовольствие.
— Но все ли вы знаете? — лениво спросил он, словно и не отвлекался. — Она рассказала вам об отце ребенка?
Губы Нортхэма едва заметно сжались. По обе стороны от него, прижавшись к каменному парапету, стояли Саттон и Уиттингтон. Налетавший сзади ледяной ветер, словно чьи-то пальцы, трепал полы его куртки. Это ощущение было настолько реальным; что Норт с трудом сдерживался, чтобы не обернуться и не посмотреть вниз. Чувствуя, как озноб пронизывает позвоночник, он стиснул зубы и расставил ноги, прочнее обосновываясь в проеме стены.
Самым неприятным в откровениях барона было то, что они делались в присутствии Саттона и Уиттингтона. Поскольку Норт твердо решил вытащить их из этой передряги, это означало, что прошлое Элизабет перестанет быть тайной. И хотя он верил, что может рассчитывать на их молчание, ему было больно за свою жену.
Луиза смерила мужа недовольным взглядом. Она ни в малейшей степени не одобряла этот разговор. То, что ее молчаливый укор остался без ответа, свидетельствовало о ярости, в какой пребывал барон.
— Повернитесь, — приказал он, когда они добрались до бойницы. — Вы, все!
Фигура Нортхэма заполнила пространство между двумя каменными зубцами, делая его беззащитным перед толчком в грудь. Баттенберн мысленно представил, как выталкивает Нортхэма через амбразуру, а затем, перегнувшись через парапет, наблюдает за его падением на землю. Пожалуй, это зрелище доставит ему удовольствие.
— Но все ли вы знаете? — лениво спросил он, словно и не отвлекался. — Она рассказала вам об отце ребенка?
Губы Нортхэма едва заметно сжались. По обе стороны от него, прижавшись к каменному парапету, стояли Саттон и Уиттингтон. Налетавший сзади ледяной ветер, словно чьи-то пальцы, трепал полы его куртки. Это ощущение было настолько реальным; что Норт с трудом сдерживался, чтобы не обернуться и не посмотреть вниз. Чувствуя, как озноб пронизывает позвоночник, он стиснул зубы и расставил ноги, прочнее обосновываясь в проеме стены.