JК
Бунтующая Анжелика :: Голон Анн
Страница: 18 из 104В качестве феода и наследственной собственности мы сохраним лишь замок Плесси и ближайшие к нему земли для последующего дарования их Шарлю-Анри дю Плесси, сыну маршала и нашему крестнику, который с этих пор перейдет под нашу опеку».
— А моему сыну Флоримону? — спросила Анжелика, бледнея.
— Он здесь не упомянут.
Все замолчали, и Анжелика ощутила болезненную тяжесть в груди от злорадных взглядов этих едва знакомых людей, которым не сделала ничего плохого. Их явственно веселило ее поражение: всем, в ком осталось мало человеческого, лестно видеть попранную красоту и унижение того, кто не желает раболепствовать.
Итак, госпоже дю Плесси больше не дано гордо вскидывать свою маленькую головку, а ее изумрудным глазам — воздвигать преграду между ней и королем, оберегая независимость. Она появится в Версале лишь затем, чтобы подвергнуться оскорбительной церемонии, уничтожающей ее превосходство. И тогда она потеряет свою неукротимость, станет похожей на прочих, сделается послушным орудием в руках, созданных, чтобы управлять душами и судьбами. Как ловко действовали те, кто советовал королю быть неумолимым!
Де Солиньяк первым нарушил молчание. Он-то не страдал от долгого стояния на коленях, привычный к многочасовым молитвам о придании ему сил для многотрудного тайного подвига исправления порочного мира.
— А моему сыну Флоримону? — спросила Анжелика, бледнея.
— Он здесь не упомянут.
Все замолчали, и Анжелика ощутила болезненную тяжесть в груди от злорадных взглядов этих едва знакомых людей, которым не сделала ничего плохого. Их явственно веселило ее поражение: всем, в ком осталось мало человеческого, лестно видеть попранную красоту и унижение того, кто не желает раболепствовать.
Итак, госпоже дю Плесси больше не дано гордо вскидывать свою маленькую головку, а ее изумрудным глазам — воздвигать преграду между ней и королем, оберегая независимость. Она появится в Версале лишь затем, чтобы подвергнуться оскорбительной церемонии, уничтожающей ее превосходство. И тогда она потеряет свою неукротимость, станет похожей на прочих, сделается послушным орудием в руках, созданных, чтобы управлять душами и судьбами. Как ловко действовали те, кто советовал королю быть неумолимым!
Де Солиньяк первым нарушил молчание. Он-то не страдал от долгого стояния на коленях, привычный к многочасовым молитвам о придании ему сил для многотрудного тайного подвига исправления порочного мира.