Пижона - в расход   ::   Уэстлейк Дональд

– Меня это дело не касается, – заявил дядя Эл. – Я не хочу в него впутываться, совсем не хочу.

В коридоре торчала только его голова с испуганной физиономией.

Пока я стоял на бетонной лестнице среди желтых стен, прижавшись лбом к краю двери, и, моргая, смотрел на узкую вертикальную полоску коридора, до меня начало кое-что доходить. Там, в Канарси, когда эти парни подвалили ко мне, я первым делом решил позвонить дядюшке Элу, единственному знакомому мне члену организации. Я тогда был слишком встревожен и напуган, чтобы понять, почему он так говорит со мной по телефону. Я просто думал, что дядя Эл не расположен к беседе. И теперь, когда я отчаянно ломился к нему в дверь, мне в голову пришла та же мысль. Наши отношения всегда были немного натянутыми, и мы оба испытывали определенную неловкость, общаясь друг с другом. Так почему на этот раз должно быть иначе?

Но когда я увидел его физиономию, которая висела в коридоре, будто отделившись от туловища, когда услышал этот его голос, до меня дошло, что путешествие свое я предпринял напрасно. Дядя Эл не поможет мне, потому что он не способен мне помочь. Он слишком напуган.

Я стоял в коридоре, делал одно обескураживающее открытие за другим, а убийцы тем временем продолжали беседу с дядькой.

– Он поднялся сюда, – сказал первый таким тоном, будто предъявлял дяде Элу неопровержимое обвинение.

– Я что, пойду против Агриколы? – спросил их дядя Эл. – Дурак я, что ли?

Это была одна из его любимых присказок.