JК
Черный ворон :: Вересов Дмитрий
Страница: 112 из 632Танька перед каждым отделом прошлась, всем себя показала, а потом носик сморщила и говорит генералу своему: «Что-то тут товар все некачественный. Поедем, Толик, на Невский». И вышла гордо так. Все ей только вслед посмотрели... Вот и я свою шелупонь решила Танькой назвать. Вдруг тоже за генерала выскочит, будет в белых мехах ходить, попой вертеть...
Старшина расхохотался.
– Ну, Приблудова, не соскучишься с тобой! За генерала, говоришь? А полковника в зятья не возьмешь?
Так в один год и под одним именем вступили в жизнь два новых человека, носящих одно имя, и никто не ведал об их родстве. Обстоятельства их появления на свет мало предрасполагали к тому, что судьбы их когда-нибудь пересекутся. Однако пересеклись и отметили своим пересечением еще не одну судьбу. А как именно – об этом мы очень скоро узнаем.
Глава вторая
ТАНЕЧКА И ВАНЕЧКА
27 июня 1995
В половине шестого за окном запели первые трамваи. Иван Павлович встрепенулся, с отвращением поглядел на пишущую машинку и, кряхтя, поднялся из-за верстака. Подошел к окну, достал папиросу, закурил – и надолго закашлялся. Потом, раскурив успевшую потухнуть папиросу, выглянул на улицу. Дома на другой стороне, ползущий трамвай, грузовик возле универсама – все было как в тумане. Иван Павлович протер глаза, но пелена не исчезала.
– М-да, – произнес он. – Хреновенько, милостивые государи. Вы имеете видеть перед собою жертву излишней чистоплотности.
Старшина расхохотался.
– Ну, Приблудова, не соскучишься с тобой! За генерала, говоришь? А полковника в зятья не возьмешь?
Так в один год и под одним именем вступили в жизнь два новых человека, носящих одно имя, и никто не ведал об их родстве. Обстоятельства их появления на свет мало предрасполагали к тому, что судьбы их когда-нибудь пересекутся. Однако пересеклись и отметили своим пересечением еще не одну судьбу. А как именно – об этом мы очень скоро узнаем.
Глава вторая
ТАНЕЧКА И ВАНЕЧКА
27 июня 1995
В половине шестого за окном запели первые трамваи. Иван Павлович встрепенулся, с отвращением поглядел на пишущую машинку и, кряхтя, поднялся из-за верстака. Подошел к окну, достал папиросу, закурил – и надолго закашлялся. Потом, раскурив успевшую потухнуть папиросу, выглянул на улицу. Дома на другой стороне, ползущий трамвай, грузовик возле универсама – все было как в тумане. Иван Павлович протер глаза, но пелена не исчезала.
– М-да, – произнес он. – Хреновенько, милостивые государи. Вы имеете видеть перед собою жертву излишней чистоплотности.