JК
Черный ворон :: Вересов Дмитрий
Страница: 447 из 632Из аэропорта Таня успела на полчасика заскочить домой, где, по счастью, никого еще не было, собрала чемодан и тут же отъехала к Алевтине,оставив родным короткую записку. У Алевтины она прожила несколько дней, забрала причитающиеся ей за год работы комиссионные, смоталась к Маше Краузе и по-быстрому, невыгодно, реализовала почти все имущество, нажитое совместно с Генералом, включая и памятный браслетик с топазами. Из ремонта она выйдет практически голяком. Но главное ее богатство останется при ней. Голова. Остальное приложится.
В клинике доктора Фалджяна Таня провела две с половиной недели, малоприятных не столько медицинскими обстоятельствами, сколько сенсорным голодом – облупившиеся белые стены внутри и снаружи, унылый дворик с темными кипарисами и чахлым розовым бордюром, занудный однообразный режим, хриплый телевизор, показывающий только бледные тени, соседки – скорбные армянские девы, с их покаянными придыханиями и толстыми свежевыбритыми ногами. От такой тоски Таня готова была волком выть и при первой же возможности убежала в высокогорный молодежный лагерь «Звартноц». Лишь на третий вечер, немного напитавшись ощущениями, она нашла в себе силы позвонить в Ленинград.
– Куда ты пропала? – с непривычным напряжением спросила Ада.
– Дела, – сказала Таня. – Возникли срочные дела, я же написала. Даже на Никиткину свадьбу не смогла...
– А свадьбы не было, – с какой-то странной интонацией сказала Ада.
– Что так?
– Пришлось отложить. Пока Никита не поправится.
– Что с ним?
– В самый день свадьбы, хулиганы...
В клинике доктора Фалджяна Таня провела две с половиной недели, малоприятных не столько медицинскими обстоятельствами, сколько сенсорным голодом – облупившиеся белые стены внутри и снаружи, унылый дворик с темными кипарисами и чахлым розовым бордюром, занудный однообразный режим, хриплый телевизор, показывающий только бледные тени, соседки – скорбные армянские девы, с их покаянными придыханиями и толстыми свежевыбритыми ногами. От такой тоски Таня готова была волком выть и при первой же возможности убежала в высокогорный молодежный лагерь «Звартноц». Лишь на третий вечер, немного напитавшись ощущениями, она нашла в себе силы позвонить в Ленинград.
– Куда ты пропала? – с непривычным напряжением спросила Ада.
– Дела, – сказала Таня. – Возникли срочные дела, я же написала. Даже на Никиткину свадьбу не смогла...
– А свадьбы не было, – с какой-то странной интонацией сказала Ада.
– Что так?
– Пришлось отложить. Пока Никита не поправится.
– Что с ним?
– В самый день свадьбы, хулиганы...