JК
Пять рассерженных мужей :: Милевская Людмила Ивановна
Страница: 51 из 63Тут Тасик ожил и научился из закромов Родины в кооператив таскать, который он наспех сколотил благодаря связям в горисполкоме. Некоторое время неплохо шли его дела, и Тося процветала, все радовалась, что сбылась её мечта, но…
Тасик прогорел, да ещё и остался должен. Тося подкатила к Тамарке, та ей немного подмогла…
Здесь не могу не похвалить нашу Тосю — талантлива она оказалась и в короткий срок её бизнес так в гору попёр, что Тамарка уже задумалась не слишком ли она перестаралась. Ещё немного и Тося той конкуренткой станет, которую Тамарка своими руками себе и выпестовала. Но речь здесь не о Тамарке, а о Тасике. Теперь оказывается, что ему тоже живётся нелегко, причём выясняется это с душещипательными подробностями.
Ну, про Архангельского не буду и поминать, ему, после ссоры с Марусей, жаловаться сам Бог велел.
В общем, разошлись мужики, один Женька мой в тряпочку помалкивал, что злило меня невероятно. Не скрою, хотелось мне, чтобы и он Юльку свою поругал. Уверена, уже есть за что, но Женька лишь вздыхал и помалкивал.
Наконец Архангельскому надоело Марусю ругать и он сказал:
— Так вот, мужики, теперь мы свой бизнес наладим и нашим бабам носы утрём.
— Утрём, утрём, — загудели мужики, — покажем им на что мы способны. Мы им не коврики, чтобы ноги об нас вытирать.
Я думала, что они начнут говорить о «капусте», уж очень нетерпелось о ней мне узнать, однако о делах рассуждать они не спешили — вместо этого предались мечтам.
Тасик прогорел, да ещё и остался должен. Тося подкатила к Тамарке, та ей немного подмогла…
Здесь не могу не похвалить нашу Тосю — талантлива она оказалась и в короткий срок её бизнес так в гору попёр, что Тамарка уже задумалась не слишком ли она перестаралась. Ещё немного и Тося той конкуренткой станет, которую Тамарка своими руками себе и выпестовала. Но речь здесь не о Тамарке, а о Тасике. Теперь оказывается, что ему тоже живётся нелегко, причём выясняется это с душещипательными подробностями.
Ну, про Архангельского не буду и поминать, ему, после ссоры с Марусей, жаловаться сам Бог велел.
В общем, разошлись мужики, один Женька мой в тряпочку помалкивал, что злило меня невероятно. Не скрою, хотелось мне, чтобы и он Юльку свою поругал. Уверена, уже есть за что, но Женька лишь вздыхал и помалкивал.
Наконец Архангельскому надоело Марусю ругать и он сказал:
— Так вот, мужики, теперь мы свой бизнес наладим и нашим бабам носы утрём.
— Утрём, утрём, — загудели мужики, — покажем им на что мы способны. Мы им не коврики, чтобы ноги об нас вытирать.
Я думала, что они начнут говорить о «капусте», уж очень нетерпелось о ней мне узнать, однако о делах рассуждать они не спешили — вместо этого предались мечтам.