Чужая женщина   ::   Айзекс Мэхелия

Все спуталось во вселенной, и ничто не имело смысла, ибо смысл был во всем, и не надо было слов, чтобы объяснить его, ибо в этом мире слова вообще не нужны, а нужны лишь руки и губы, глаза и слезы, тихий стон и громкий вскрик, небо, отразившееся от бездонного потолка, и потолок, превратившийся в небо без конца...

Они погибли и возродились одновременно, сжав друг друга измученными руками, оплетя друг друга из последних сил, поделив дыхание на двоих. А потом лежали, тихо лежали в первозданной тишине, и бесконечная ночь накатывала на них волны своего прибоя, баюкала разгоряченные тела, даря покой и полное, абсолютное растворение друг в друге и в темноте.

Сара лежала, чувствуя, как семя Марка теплой волной омывает ее лоно. Интересно, что он скажет, если она забеременеет?

Ребенок Марка. Ее ребенок. Ребенок...

– Миссис Сара! Миссис Сара! Пожалуйста, идите скорее сюда. Мистер Бен... ему очень плохо!

Ночь обрушилась сверкающим занавесом в никуда. Возвращение из рая было сродни выходу из невесомости – звон в ушах, тяжесть во всем теле и страх...



13

Марк стоял у постели своего отца. Госпиталь в Хьюстоне – не то место, где он хотел бы видеть папу. Лучше бы в жизни папы вообще не было госпиталя. Никакого.

Бену недавно стало лучше. Трубки от капельниц все еще змеились по телу старика, и аппарат искусственного дыхания мерно пыхтел в углу палаты, но доктора заверили Марка Рэндалла, что состояние его отца стабильно. Настолько, насколько это вообще возможно, учитывая, что его отец болен раком на предпоследней стадии.

Марк в отчаянии стиснул кулаки. Старый волк остался верен себе. Никто из семьи не знал, что еще в Эдинбурге врачи отказались делать операцию. Метастазы были уже везде...