JК
Чужестранка Книга 1 :: Гэблдон Диана
Страница: 107 из 120Да еще с лошади свалился… лежи смирно, чертов дурень! — Полосы вискозного шелка и полотна, которыми мнеприходилось пользоваться, с поразительной легкостью куда-то все время ускользали в темноте, словно живая рыба из-под пальцев — сверкнет серебристым брюшком и уйдет на глубину. Несмотря на холод, пот струйками стекал у меня по шее. Наконец я с великим трудом связала концы спереди и потянулась за другими, упорно прячущимися за спиной пациента.
— Где же оно… вы… о проклятый ублюдок, что ты натворил!
Джейми шевельнулся, и первый узел развязался.
На мгновение воцарилась ошеломляющая тишина.
— — Господи Иисусе, — заговорил Руперт, — никогда не слыхал, чтобы женщина употребляла подобные выражения.
— Тогда ты, значит, никогда не встречался с моей теткой Гризел, — под всеобщий смех произнес чей-то еще голос.
— Твой муж отдубасил бы тебя, женщина, — донесся из черной тени под деревом голос очень строгий. — Святой Павел говорит: «Принуди женщину к молчанию и…»
— Занимайтесь, черт побери, собственным делом, — огрызнулась я, чувствуя, как пот собирается у меня за ушами. — И Святой Павел тоже. — Я вытерла рукавом лоб. — Поверните его на левый бок. А вы, — обратилась я к своему пациенту, — если вы двинете хоть одним мускулом, пока я завязываю этот бинт, я вас задушу!
— Понятно, — кротко отозвался он. Я потянула слишком сильно последний бинт за концы, и он вырвался у меня из рук.
— Чтоб его к дьяволу в пекло унесло! — прорычала я, от злости и обиды хлопнув рукой по земле.
— Где же оно… вы… о проклятый ублюдок, что ты натворил!
Джейми шевельнулся, и первый узел развязался.
На мгновение воцарилась ошеломляющая тишина.
— — Господи Иисусе, — заговорил Руперт, — никогда не слыхал, чтобы женщина употребляла подобные выражения.
— Тогда ты, значит, никогда не встречался с моей теткой Гризел, — под всеобщий смех произнес чей-то еще голос.
— Твой муж отдубасил бы тебя, женщина, — донесся из черной тени под деревом голос очень строгий. — Святой Павел говорит: «Принуди женщину к молчанию и…»
— Занимайтесь, черт побери, собственным делом, — огрызнулась я, чувствуя, как пот собирается у меня за ушами. — И Святой Павел тоже. — Я вытерла рукавом лоб. — Поверните его на левый бок. А вы, — обратилась я к своему пациенту, — если вы двинете хоть одним мускулом, пока я завязываю этот бинт, я вас задушу!
— Понятно, — кротко отозвался он. Я потянула слишком сильно последний бинт за концы, и он вырвался у меня из рук.
— Чтоб его к дьяволу в пекло унесло! — прорычала я, от злости и обиды хлопнув рукой по земле.