Цветы пустыни   ::   Картленд Барбара

Уже засыпая, он вдруг подумал, что с тех пор, как с Мединой случилось несчастье, он ни разу не вспомнил о статуе, которую нашел в Марибе.

Маркиз крепко спал, но был внезапно разбужен чьим-то голосом и сразу вскочил, как человек, которому в жизни не раз грозила опасность.

Потом он узнал голос Медины.

Он пошел в спальню, где оставил у кровати свечу, зажженную на случай, если она очнется.

У Медины был жар, и она металась на кровати в бреду.

Маркиз налил в пиалу немного отвара, который Hyp оставил на маленьком столике у стены, и, подойдя к кровати, встал рядом с ней на колени.

Он обнял Медину за плечи, осторожно приподнял ей голову и поднес пиалу к ее губам.

Она отвернулась, и он тихо сказал:

— Тебя мучает жажда. Попей, тебе станет легче.

Подчиняясь не словам, а лишь убедительной интонации его голоса, она отпила немного, и маркиз убрал пиалу.

Потом, когда он опустил ее голову на подушку, она вдруг едва слышно забормотала:

— Помоги мне… Отец… Помоги мне! Если он… пойдет в Мекку, то… умрет… И… я тоже не захочу… больше жить.

Ее голос дрогнул, и в нем послышалась неподдельная мука:

— Я… люблю его… Люблю!

Услышав это, маркиз словно окаменел.

Потом маркиз увидел, что по щекам Медины из-под сомкнутых век текут слезы.

Очень нежно он стер их, и через минуту Медина затихла и вновь погрузилась в бессознательное состояние, из которого ненадолго вырвалась.

Маркиз едва мог поверить тому, что услышал, и все же теперь он знал.

Это было невероятно, но Медина любила его.