Белое, черное, алое   ::   Топильская Елена

Я отвела его в постель, завязала шею шерстяным шарфом, заставила надеть шерстяные носки и, чтобы смягчить горлышко, дала проглотить ломтик лимона без сахара.

- Ну как, заинька? - спросила я, поглаживая ему голову и время от времени трогая лобик губами: проверяя, сильно ли поднялась температура. Лобик был горячим.

- Ма, полегчало! - сказал он нормальным голосом через некоторое время и стал усаживаться в постели поудобнее. - Слушай, пока говорить не больно, давай срочно поболтаем о чем-нибудь, а то скоро опять заболит. Давай?

- Дракончик ты мой маленький, - улыбнулась я. - Болтунишка мой курносый! Давай ты помолчишь, я тебя побаюкаю и сама что-нибудь тебе расскажу, ладно?

- А что расскажешь? Про то, как депутата подвзорвали?

- Откуда ты знаешь? - удивилась я.

- А Саша новости вечером включал, я новости слышал. Сказали: "Дело будет расследовать следователь Швецова"... И еще сказали, что этот депутат был очень честный человек и с ним расправились за его убеждения.

- Господи, как же ты это все запомнил?

- А это много раз повторяли, и по всем программам. И разные люди говорили все одно и то же: что он был очень честным человеком и пострадал за свои политические убеждения.

- Нет, котюнечка, это неинтересно, лучше я тебе про твои проказы расскажу. Ты помнишь, как ты меня опозорил, когда тебе было четыре года?

- Не-ет, расскажи!

Хлебом не корми моего ребенка, дай послушать про его собственные детские подвиги.