Дикарь и простушка   ::   Линдсей Джоанна

Никогда не видела таких необыкновенных глаз!

— Вряд ли эти странные глаза спасут положение, Мейвис, при такой заурядной физиономии и приземистой фигуре, — прошипела Офелия, немедленно, впрочем, пожалев об опрометчивом замечании, выдавшем ее истинные чувства. Поэтому она с вполне искренним, как ей казалось, вздохом добавила:

— Впрочем, мне от души жаль бедняжку.

— Почему? Потому что она некрасива?

— Не только. В довершение ко всему в ее жилах течет дурная кровь. О Господи, мне не следовало даже упоминать об этом! Умоляю, никому ни слова! Маму удар хватит! Что ни говори, а леди Хилари Ламберт — ее ближайшая подруга.

Поскольку всем было известно, как рассержена Офелия на мать, последнее замечание было по меньшей мере неуместным. Мейвис была готова побиться об заклад, что Офелия и глазом не моргнет, если мать свалится мертвой у ее ног. Просьба хранить молчание была тоже излишней, поскольку девушки, подражая собственным мамашам, только и жили пересудами. Разумеется, они перескажут всем знакомым слова Офелии. Сама Мейвис не выносила злословия, но оно являлось неотъемлемой частью жизни лондонского света, и ей приходилось с этим мириться.

— Дурная? — жадно подхватила Джейн Сандерсон. — Надеюсь, ты не имеешь в виду «изнанку одеяла» [1] ?

Офелия сделала вид, что задумалась, но, должно быть, решила еще немного подержать подруг в неведении, потому что шепнула:

— Нет, куда хуже!

— Что может быть хуже? — удивились девушки.