Дикий мед   ::   Уинспир Вайолет

С неожиданной силой Поль прижал ее к себе и дотронулся губами до нежной ямочки на шее, которую слегка прикрывало кружево блузки. Губы были ищущими и теплыми, и Домини почувствовала, как он вздрогнул, едва коснувшись лицом ее нежной кожи. Когда он овладел ее губами, в уголках ее глаз появились слезы. Слезы по той девочке, которой она уже больше никогда не будет. Слезы по невесте, которую он купил.

Наконец его теплый, резко очерченный рот оторвался от ее губ, голова ее пассивно лежала на его твердом плече, она глядела на него глазами ребенка, ожидающего незаслуженного наказания. Поцелуй не тронул ее, но показал, насколько сильно он жаждет ее!

— Моя маленькая Anglitha, ты навсегда перестала улыбаться? — насмешливо поинтересовался он. — Ты всегда собираешься смотреть на меня с таким упреком?

— А чего ты ожидал, — спросила она, — взгляда, полного нежности?

— Интересно, как ты выглядела бы с глазами, полными нежности? — Он провел кончиком пальца по нежному изгибу ее щеки, палец задержался в уголке рта, вспыхнувшего от его поцелуя и дрожащего, как будто она была готова расплакаться. Руки, обнимавшие ее, стали нежнее.

— Я не прошу любить меня, Домини, — сказал он, — но не надо так уж сильно ненавидеть.

— Я тебя презираю! — яростно воскликнула она, возмущенная прикосновениями его рук и тем, что он был самым красивым изо всех виденных ею мужчин, несмотря на шрам над его правым глазом. Красивым и безжалостным!

— Ну что ж, — сказал он и, коснувшись губами виска, отпустил ее, так как послышался звон посуды на подносе, с которым вошел в комнату Янис.