JК
Добродетель и соблазн :: Джонсон Сьюзен
Страница: 5 из 134В свои четыре месяца Зоя улыбалась радостно и непосредственно. — Они все уехали, Тимофей. Мне ничто не угрожает.
Даже если бы он и захотел возразить, он знал, что это было бесполезно. Столбовая дворянка, потомок боярского рода, обитавшего на псковских землях с незапамятных времен, она была такой же естественной частью этой земли, как зеленая трава и белые березы. И столь же любима и почитаема всеми.
Митрополит Псковский попытался было воспрепятствовать матримониальным планам Ивана IV в отношении Татьяны — он достаточно был наслышан о дурной репутации человека, предназначенного ей в мужья. Но даже служитель Господа не был настолько силен, чтобы противостоять воле царя. Зато он лично предпринял долгое путешествие из Пскова, чтобы крестить родившуюся Зою, и продолжал выступать в защиту Татьяны во всех имущественных делах.
— Тимофей, а далеко ли мы от Москвы? — спросила княгиня весело и беззаботно, нежно покачивая на руках дочурку.
— Шестьсот верст, моя госпожа.
— Скажи мне это снова, — потребовала она с озорной улыбкой.
— Да это просто на краю света, моя госпожа. Страшно далеко от нас, — отвечал он, довольный при виде радости, светившейся в ее глазах.
— Да, да, да!
Зоя принялась гукать и пускать пузыри, словно почувствовав ликование матери, и уставилась на нее блестящими голубыми глазками.
— Что за прекрасный, просто чудесный день! — Низко склонившись, княгиня поцеловала дочурку в прелестный носик.
Даже если бы он и захотел возразить, он знал, что это было бесполезно. Столбовая дворянка, потомок боярского рода, обитавшего на псковских землях с незапамятных времен, она была такой же естественной частью этой земли, как зеленая трава и белые березы. И столь же любима и почитаема всеми.
Митрополит Псковский попытался было воспрепятствовать матримониальным планам Ивана IV в отношении Татьяны — он достаточно был наслышан о дурной репутации человека, предназначенного ей в мужья. Но даже служитель Господа не был настолько силен, чтобы противостоять воле царя. Зато он лично предпринял долгое путешествие из Пскова, чтобы крестить родившуюся Зою, и продолжал выступать в защиту Татьяны во всех имущественных делах.
— Тимофей, а далеко ли мы от Москвы? — спросила княгиня весело и беззаботно, нежно покачивая на руках дочурку.
— Шестьсот верст, моя госпожа.
— Скажи мне это снова, — потребовала она с озорной улыбкой.
— Да это просто на краю света, моя госпожа. Страшно далеко от нас, — отвечал он, довольный при виде радости, светившейся в ее глазах.
— Да, да, да!
Зоя принялась гукать и пускать пузыри, словно почувствовав ликование матери, и уставилась на нее блестящими голубыми глазками.
— Что за прекрасный, просто чудесный день! — Низко склонившись, княгиня поцеловала дочурку в прелестный носик.