Плата за страх   ::   Уэстлейк Дональд

Если решат придать дело огласке, вас, возможно, вызовут в суд или на допрос.

Я в глубине души ощущал уверенность, что дело вовсе не захотят придавать огласке — ведь если его замнут, никто не обидится, а если очернят имя мертвого полицейского, никому от этого тоже лучше не будет. Факт самоубийства Донлона они утаить не смогут, и всякий, кто возьмется изучать это дело, без труда догадается, что к чему, но все же это не такая огласка, как, например, заголовок в “Дейли ньюс”: “Маньяк-полицейский покончил с жизнью”.

Но капитан Дрисколл жил в этом мире и продолжал играть по его правилам. И я подыграл ему, сказав:

— Если я понадоблюсь, меня всегда можно застать дома.

— Прекрасно. В любом случае позвоню и дам вам знать.

— Спасибо.

После этого я вышел, и снаружи, прислонясь к полицейскому автомобилю, стоял Халмер, улыбаясь мне сквозь душную пелену жары; погода в окружающем мире за время моего отсутствия ничуть не изменилась.

— Не может быть, чтобы ты всю ночь здесь торчал, — удивился я.

— Я позвонил вашей жене, — объяснил он. — Она сказала, что ее известили о том, что вас скоро выпустят. Так что я позвонил в участок, и мне сообщили, что вы еще здесь, и я приехал. Я ведь ваш шофер, помните?

Я покачал головой, чувствуя, как губы непривычным движением складываются в улыбку.

— Халмер, — проговорил я, — ты не просто шофер.

— Ну, мистер Тобин, — протянул он в ответ. — Вы опять как хиппи заговорили.

— Просто я очень долго общался не с теми людьми.