Страница:
11 из 98
Очевидное огорчение молодой женщины растрогало его,и хотя ему очень хотелось проучить невежественного беотийца [1] , посмевшего назвать картину Болдини мазней, он решил прибегнуть к дипломатическим методам:
– Поступив так, вы совершили бы ошибку, – произнес он. – Во-первых, выставлять этот портрет на продажу сейчас преждевременно. Разумеется, вы выручите за него какие-то деньги', но получите гораздо больше, когда художник покинет наш мир. А ведь ему за восемьдесят...
Альдо сам ужаснулся своим словам, однако с подобным мужланом следовало говорить на понятном ему языке, и Достель действительно сразу же насторожился.
– Кроме того, – продолжал князь, – публичное появление этих драгоценностей произведет сенсацию в среде знатоков. Я знаю таких, кто немедля кинется по следу.
– Вы должны разбираться в этом, ведь если верить нашей кузине План-Крепен, вам нет равных среди экспертов? Вот почему я пригласил именно вас: найдите мне эти драгоценности!
Внезапно воодушевившись, Достель высказал свое требование столь властным тоном, что Морозини ощутил острое желание отхлестать его по щекам. Но из уважения к молодой женщине он лишь пожал плечами и презрительно рассмеялся:
– Только и всего? Вы ошиблись адресом: я не фокусник, и вам это известно! Мадам, мое почтение!
Он уже повернулся на каблуках, когда она окликнула его:
– О нет, умоляю вас! Не... не бросайте нас!
Это была не мольба: это был крик боли.
|< Пред. 9 10 11 12 13 След. >|