Джафар и Джан   ::   Раевский Николай Алексеевич

Через виноградные занавеси местами виднелись светлые куски неба. Над черными опахалами пальм переливчато горела серебристая Вега, звезда поэтов. В саду звонко чирикали ночные кузнечики. Откуда-то с Евфрата доносились звуки арабской свирели — ная. Мелодию с трудом можно было разобрать, но временами с реки тянул ночной ветерок, звуки ная становились громче, и подруги внимательно в них вслушивались.

— Как хорошо играет…

— Да, прекрасно…

— Кто бы это мог быть?.. У нас в Анахе никто так не умеет.

— Прямо как бюльбюль [6] .

Свирель замолчала, и потом снова послышалась другая мелодия — грустная, протяжная, с повторявшимся на разные лады припевом.

— Стойте, стойте… узнаю, — Зюлейка уверенно кивнула головой, — это Джафар, наверное, Джафар…

— Кто он такой?

— Пастух нашего соседа. Недавно приехал.

— Молодой?

— Иэ, уалейд [7] .

— Красивый?

— Очень… Каждый день мимо нас проходит. Высокий, стройный… Ему восемнадцать лет,

— Как Юсуфу?

— Да, только он еще беднее. Ни отца, ни матери. Никого… Подкидыш — его нашли у фонтана в Апсахе.

— Да откуда ты все это знаешь?

— Прачка наша рассказывала. Ничего у бедняги нет — ходит босой, почти голый. Но играет, сами слышите, как играет…

Подруги замолчали. Должно быть, музыкант подошел ближе к саду. Звуки ная, чистые и четкие, стали совсем ясными. Свирель заунывно и сладко пела о чем-то хорошем, чего никак не передашь словами.