Единственная моя   ::   Сатклифф Кэтрин

Впрочем, едва ли это удивило бы свет после всех приплывавших через Ла-Манш щокирующе-грязных историй о старшей дочери Девонширов, то якобы пляшущей с цыганами в Румынии, то разгуливающей по трущобам Сингапура без компаньонки Поговаривали даже о том, что она будто бы отдалась в руки азиатского татуировщика.

Женщина с татуировкой. Ну мыслимо ли это? Позор.

Но Майлз всегда слушал сплетни в пол-уха. Во-первых, он почти не был знаком со старшей дочерью, а во-вторых, он и сам зачастую являлся мишенью для подобной клеветы. С ранней юности он возненавидел то чопорно-самодовольное выражение, которое сплетники приклеивают на свои высокомерные физиономии, распространяя, как правило, лживые слухи, всегда передавая их пониженными на октаву голосами, поскольку это добавляет драматизма. Будучи восьмилетним мальчиком он столько раз слышал, как чернят имя матери, что его начинало тошнить, едва он входил в комнату с чужими людьми. Ему и сейчас было слегка не по себе. В три часа Майлз вошел в теплую, хорошо освещенную галерею Девонсуика и сделал неприятное открытие. «Э. Девоншир» означало отнюдь не Эмили Девоншир. Приглашение прислал ее отец Эверетт, хитрый, как лис, и скользкий, как змея. Лорд Девоншир сразу же проводил его в свой кабинет. Стены помещения были отделаны высокими панелями красного дерева и гобеленами двенадцатого столетия, изображающими рыцарей в доспехах, выручающих из беды бледных дев. Без сомнения, они стоили целое состояние, равно как и другие старинные вещицы, украшающие комнату.