JК
Ева и ее мужчины :: Дубчак Анна
Страница: 166 из 182От страха она замерла, затем быстро включила фонарь, тут же вспыхнувший ярким желтым светом, и увидела на светло-серых каменных ступенях крохотного мокрого щенка.
Ева присела рядом с ним и чуть коснулась его смешной мордочки с подрагивающим, похожим на черносливину, носом. Она взяла щенка на руки, отперла дверь и внесла его в дом.
Почувствовав рядом с собой живое существо, она тут же расхотела куда-либо ехать. Она внесла свою находку на кухню, положила щенка на сложенный плед и прикрыла сверху теплым шарфом. Щенку было от силы недели две. Толстенький, жуково-черный, с густой шерстью и молочно-черными глазами, он был таким милым и беззащитным, что Ева решила оставить его себе. «Как тебя назвать, малыш?» Она достала молока, подогрела его и, налив в блюдце, попыталась накормить щенка, но он, опустив в молоко всю мордочку, залез в блюдце передними лапами, а потом и вовсе растянулся в нем, плюхнувшись в молоко розоватым нежным брюшком. «Да ты, оказывается, даже есть не умеешь самостоятельно!» Взяв его на руки, Ева поила его из ложки, в душе посмеиваясь над просыпающимся в ней материнским инстинктом. Через несколько минут щенок уже спал, доверившись ее теплым рукам.
«Я бы назвала тебя Обломовым». Она принесла его в спальню и уложила рядом с собой. «Видишь, Обломов, я не могу спать одна. Но это не потому, что я такая слабая, нет. Просто ты теплый, живой, и с тобой не страшно». Она разделась, поцеловала его в нос и легла.
Ева присела рядом с ним и чуть коснулась его смешной мордочки с подрагивающим, похожим на черносливину, носом. Она взяла щенка на руки, отперла дверь и внесла его в дом.
Почувствовав рядом с собой живое существо, она тут же расхотела куда-либо ехать. Она внесла свою находку на кухню, положила щенка на сложенный плед и прикрыла сверху теплым шарфом. Щенку было от силы недели две. Толстенький, жуково-черный, с густой шерстью и молочно-черными глазами, он был таким милым и беззащитным, что Ева решила оставить его себе. «Как тебя назвать, малыш?» Она достала молока, подогрела его и, налив в блюдце, попыталась накормить щенка, но он, опустив в молоко всю мордочку, залез в блюдце передними лапами, а потом и вовсе растянулся в нем, плюхнувшись в молоко розоватым нежным брюшком. «Да ты, оказывается, даже есть не умеешь самостоятельно!» Взяв его на руки, Ева поила его из ложки, в душе посмеиваясь над просыпающимся в ней материнским инстинктом. Через несколько минут щенок уже спал, доверившись ее теплым рукам.
«Я бы назвала тебя Обломовым». Она принесла его в спальню и уложила рядом с собой. «Видишь, Обломов, я не могу спать одна. Но это не потому, что я такая слабая, нет. Просто ты теплый, живой, и с тобой не страшно». Она разделась, поцеловала его в нос и легла.