JК
Пляж острых ощущений :: Степнова Ольга
Страница: 26 из 77В этом вся прелесть!
Беда посмотрела на меня как на слабоумного и потребовала немедленно водворить ее в людской муравейник, где лежаки следовало занимать в пять утра, где в туалеты и кабинки для переодевания стояла длиннющая очередь, где в воздухе витал назойливый запах шашлыков, а моря не было видно из-за людских обгорелых спин.
… Беда неслась на своем мотоцикле как ведьма на помеле. Я сидел сзади и сжимал ее крепко в объятиях, не столько от теплых чувств, сколько от страха быть выбитым из седла напором ветра и от ощущения полного невладения ситуацией. Тем более, что шлем был только один, и воспользовалась им, конечно, Беда. Она безошибочно нашла дорогу на Дикий пляж, хотя была там всего один раз.
«Видели ли вы ведьму в шлеме верхом на „Харлее“?!» Глупый вопрос с однообразием весенней капели стучал в мозгах, пока Беда не затормозила у группки людей, стоявших практически у воды. Неподалеку маячил «Газик» и, несмотря на то, что сумерки уже стерли ясность очертаний, было понятно, что машина милицейская, а мужики у воды — опергруппа. На песке темным жутким пятном лежал человек. Он лежал там, где уже начиналась мелкая вода, и набегающие слабые волны с пугающей периодичностью то и дело накрывали его голову и вытянутые вперед руки.
Я соскочил с мотоцикла и, опередив Элку, подбежал к милицейским парням.
— Мой бумажник, пиджак… в нем… — начал я сбивчиво объяснять ситуацию.
— Оперуполномоченный уголовного розыска майор Барсук, — протянул мне руку невысокий крепкий мужик. Рядом с ним курили двое хмурых парней, а чуть поодаль ходил еще один человек, тоже невеселый и озабоченный, наверное, это был следователь прокуратуры.
Беда посмотрела на меня как на слабоумного и потребовала немедленно водворить ее в людской муравейник, где лежаки следовало занимать в пять утра, где в туалеты и кабинки для переодевания стояла длиннющая очередь, где в воздухе витал назойливый запах шашлыков, а моря не было видно из-за людских обгорелых спин.
… Беда неслась на своем мотоцикле как ведьма на помеле. Я сидел сзади и сжимал ее крепко в объятиях, не столько от теплых чувств, сколько от страха быть выбитым из седла напором ветра и от ощущения полного невладения ситуацией. Тем более, что шлем был только один, и воспользовалась им, конечно, Беда. Она безошибочно нашла дорогу на Дикий пляж, хотя была там всего один раз.
«Видели ли вы ведьму в шлеме верхом на „Харлее“?!» Глупый вопрос с однообразием весенней капели стучал в мозгах, пока Беда не затормозила у группки людей, стоявших практически у воды. Неподалеку маячил «Газик» и, несмотря на то, что сумерки уже стерли ясность очертаний, было понятно, что машина милицейская, а мужики у воды — опергруппа. На песке темным жутким пятном лежал человек. Он лежал там, где уже начиналась мелкая вода, и набегающие слабые волны с пугающей периодичностью то и дело накрывали его голову и вытянутые вперед руки.
Я соскочил с мотоцикла и, опередив Элку, подбежал к милицейским парням.
— Мой бумажник, пиджак… в нем… — начал я сбивчиво объяснять ситуацию.
— Оперуполномоченный уголовного розыска майор Барсук, — протянул мне руку невысокий крепкий мужик. Рядом с ним курили двое хмурых парней, а чуть поодаль ходил еще один человек, тоже невеселый и озабоченный, наверное, это был следователь прокуратуры.