JК
Фиалка :: Фэйзер Джейн
Страница: 41 из 527 — Ты делаешь мне больно!
— А ты сделала из меня дурака. Разве не так? — прорычал Сент-Саймон яростно. — Дьяволенок! Ловкая, хитрая, чертова маленькая обезьяна!
Он схватил ее за руки, молотившие по его лицу, и прижал их к мшистой земле, стараясь прервать поток плевков и проклятий.
— Ты сыграла со мной славную шутку! Разве нет? Послушай, mi muchacha, для того чтобы обойти меня, недостаточно быть хитрым разбойничьим отродьем.
Тэмсин извивалась всем телом, стараясь действовать ногами, как рычагом, но полковник неожиданно взгромоздился на нее, всем весом надавив на бедра так, что она оказалась буквально раздавленной. Руки и ноги ее были пригвождены к земле, и все тело расплющено.
— Солдафон! — не сдавалась она. — Может быть, я и разбойница, но ты негодяй и мерзавец, полковник. Дай мне встать.
— Нет!
Это, похоже, изумило ее. Тэмсин уставилась ему в лицо, казавшееся таким спокойным и лишенным эмоций, будто они сидели в гостиной. Положительно, он выглядел так, будто ему было удобно.
Ее изумленное молчание едва ли продлилось секунду — потом она разразилась бранью такого разнообразия и богатства, что у Сент-Саймона отвисла челюсть. Она бранилась на трех языках, с легкостью переходя с одного на другой, и эти ругательства и оскорбления могли бы сделать честь любому пехотинцу.
— Успокойся, девушка!
Он уже оправился от изумления и сделал единственную вещь, которую смог придумать, — прижался ртом к ее губам, чтобы как-то заставить ее замолчать.
— А ты сделала из меня дурака. Разве не так? — прорычал Сент-Саймон яростно. — Дьяволенок! Ловкая, хитрая, чертова маленькая обезьяна!
Он схватил ее за руки, молотившие по его лицу, и прижал их к мшистой земле, стараясь прервать поток плевков и проклятий.
— Ты сыграла со мной славную шутку! Разве нет? Послушай, mi muchacha, для того чтобы обойти меня, недостаточно быть хитрым разбойничьим отродьем.
Тэмсин извивалась всем телом, стараясь действовать ногами, как рычагом, но полковник неожиданно взгромоздился на нее, всем весом надавив на бедра так, что она оказалась буквально раздавленной. Руки и ноги ее были пригвождены к земле, и все тело расплющено.
— Солдафон! — не сдавалась она. — Может быть, я и разбойница, но ты негодяй и мерзавец, полковник. Дай мне встать.
— Нет!
Это, похоже, изумило ее. Тэмсин уставилась ему в лицо, казавшееся таким спокойным и лишенным эмоций, будто они сидели в гостиной. Положительно, он выглядел так, будто ему было удобно.
Ее изумленное молчание едва ли продлилось секунду — потом она разразилась бранью такого разнообразия и богатства, что у Сент-Саймона отвисла челюсть. Она бранилась на трех языках, с легкостью переходя с одного на другой, и эти ругательства и оскорбления могли бы сделать честь любому пехотинцу.
— Успокойся, девушка!
Он уже оправился от изумления и сделал единственную вещь, которую смог придумать, — прижался ртом к ее губам, чтобы как-то заставить ее замолчать.