JК
Гадкий утенок, или Повесть о первой любви :: Баклина Наталья
Страница: 13 из 119Потом подцепила коготь, тот сполз чехольчиком, обнажив чистое светлое основание. Эльвира поболтала ложкой в тарелке, погоняв в сероватой жиже кусочки картофеля и вермишель.
— Шур, ты как хочешь, но я это есть не стану, я лучше чай попью с булочкой.
— Не умеешь готовить, так и не берись, — откликнулась толстушка Ира Зинченко, которая попробовала ложку Шурочкиного варева и тоже засобиралась в столовую за булочкой.
— Да, а как я научусь тогда готовить, если не буду пробовать! — заспорила Шурочка.
— Ну, вот и пробуй, хоть всю кастрюлю. А мы в столовку пойдем, — подскочила и Леночка, и девчонки втроем умчались в столовую на первый этаж, оставив Шурочку наедине с вареной петушиной головой. Шурочке показалось, что петух смотрит на нее с укоризной.
— Что, и ты будешь критиковать, как я тебя сварила? — Шурочка выловила вторую лапу и пристроила ее к петушиной голове. Теперь композиция на тарелке напоминала картинку на трансформаторной будке «Не влезай, убьет!»: две перекрещенные лапы, и сверху — голова с клювом. Шурочка храбро зачерпнула ложку своей лапши и проглотила ее быстро, как лекарство. Привкус был странноватым. Горчило, пахло какой-то требухой. «Куриный бульон» это варево напоминало меньше всего.
В дверь постучались, в комнату просунулась голова Яши с третьего курса:
— Можно к вам в гости? О, мы как раз к ужину!
— Заходи, Яша, куриную лапшу будешь? — встала из-за стола Шурочка.
— Шур, ты как хочешь, но я это есть не стану, я лучше чай попью с булочкой.
— Не умеешь готовить, так и не берись, — откликнулась толстушка Ира Зинченко, которая попробовала ложку Шурочкиного варева и тоже засобиралась в столовую за булочкой.
— Да, а как я научусь тогда готовить, если не буду пробовать! — заспорила Шурочка.
— Ну, вот и пробуй, хоть всю кастрюлю. А мы в столовку пойдем, — подскочила и Леночка, и девчонки втроем умчались в столовую на первый этаж, оставив Шурочку наедине с вареной петушиной головой. Шурочке показалось, что петух смотрит на нее с укоризной.
— Что, и ты будешь критиковать, как я тебя сварила? — Шурочка выловила вторую лапу и пристроила ее к петушиной голове. Теперь композиция на тарелке напоминала картинку на трансформаторной будке «Не влезай, убьет!»: две перекрещенные лапы, и сверху — голова с клювом. Шурочка храбро зачерпнула ложку своей лапши и проглотила ее быстро, как лекарство. Привкус был странноватым. Горчило, пахло какой-то требухой. «Куриный бульон» это варево напоминало меньше всего.
В дверь постучались, в комнату просунулась голова Яши с третьего курса:
— Можно к вам в гости? О, мы как раз к ужину!
— Заходи, Яша, куриную лапшу будешь? — встала из-за стола Шурочка.