JК
Гентианский холм :: Гоудж Элизабет
Страница: 22 из 573Пища и доброта, которые он встретил на постоялом дворе, влили в него новые силы, но Захария все еще ощущал головокружение и тяжесть в ногах, — словно на каждый его мокрый ботинок налип пуд грязи, и бывший гардемарин со страхом осознавал, что вокруг скалистого утеса нет пути, который бы ограничивал Торбей с юга. Моряки теперь поднимались вверх по тропе, которую хозяйка назвала Дорогой Божьих Коровок, и он упрямо плелся вслед за ними, так как понятия не имел, куда деваться, оставшись в одиночестве.
Тропа вела круто вверх, ограниченная скалами и кустами утесника, мучительно переплетенного с чахлыми деревцами рябины, которая цеплялась за что попало, если находила хоть небольшой кусочек свободной земли. Захария был слишком уставшим, чтобы поспевать за спутниками, и мало обращал внимания на то, что творилось вокруг, но когда они наконец достигли вершины утеса, он буквально повалился на скалу, прижав руки к груди, чтобы немного успокоить дыхание. Португальцы гортанно восхищались чем-то, и Захария, переведя дух, встал и тоже огляделся вокруг.
Вид, открывшийся им, был невероятно красив, онемевший от восторга Захария, любовался на заросшие лесом и рощами лавра холмы, яркие пятна пурпурных вересковых пустошей, резко и четко рисующихся на фоне голубого неба. Среди зеленых пастбищ, полей, с которых уже собрали урожай, и фруктовых садов белели мирные деревни, хутора и церкви. С ноющим сердцем Захария думал об этих тихих хуторах. Деревенскую жизнь он знал лишь понаслышке. Все его дни последнее время были наполнены страданиями, но мальчику казалось, что попади он в один из этих хуторов, он бы обрел наконец безопасность и мирную жизнь. Какой-нибудь фермер мог бы дать ему работу. Он без труда научится пахать, доить коров и стричь овец.
Тропа вела круто вверх, ограниченная скалами и кустами утесника, мучительно переплетенного с чахлыми деревцами рябины, которая цеплялась за что попало, если находила хоть небольшой кусочек свободной земли. Захария был слишком уставшим, чтобы поспевать за спутниками, и мало обращал внимания на то, что творилось вокруг, но когда они наконец достигли вершины утеса, он буквально повалился на скалу, прижав руки к груди, чтобы немного успокоить дыхание. Португальцы гортанно восхищались чем-то, и Захария, переведя дух, встал и тоже огляделся вокруг.
Вид, открывшийся им, был невероятно красив, онемевший от восторга Захария, любовался на заросшие лесом и рощами лавра холмы, яркие пятна пурпурных вересковых пустошей, резко и четко рисующихся на фоне голубого неба. Среди зеленых пастбищ, полей, с которых уже собрали урожай, и фруктовых садов белели мирные деревни, хутора и церкви. С ноющим сердцем Захария думал об этих тихих хуторах. Деревенскую жизнь он знал лишь понаслышке. Все его дни последнее время были наполнены страданиями, но мальчику казалось, что попади он в один из этих хуторов, он бы обрел наконец безопасность и мирную жизнь. Какой-нибудь фермер мог бы дать ему работу. Он без труда научится пахать, доить коров и стричь овец.