Гентианский холм   ::   Гоудж Элизабет

Но она послушно встала, вложила свою руку в его, и они молча пошли, — ковыляющий Захария и Стелла, легкая и воздушная, как дочь феи. Ходж вприпрыжку бежал позади них. Когда они дошли до высокой запертой на замок калитки, Захария помог девочке и собаке перебраться через нее, а потом передал чашу и тарелку.

— Спасибо, — сказал он. — С того времени, как я покинул Луну, мне ни разу не приходилось есть ничего вкуснее. Прощай, Звезда. Прощай, Ходж.

В его голосе звучала грустная безысходность, и Стеллу охватил страх, как будто она была створкой раковины, которую отрывают от другой створки.

— Нет, Захария! — крикнула она. — Нет!

Ее подбородок едва доставал до вершины калитки, и она, приподнявшись на цыпочки, вцепилась в створки обеими руками. Ходж просунул голову в щель под калиткой и жалобно заскулил. Захария перевел взгляд с маленького заостренного личика и ряда таких же маленьких побелевших пальчиков на пушистую мордочку внизу, как будто стараясь запомнить их навсегда.

— Ты о чем, Стелла?

— Никаких «прощай», — сказала Стелла.

Захария помрачнел. Глядя ему в лицо снизу вверх, Стелла заметила на нем странные темные тени, делавшие его похожим на луну. Мальчик резко оборвал вздох, как будто собираясь что-то сказать, но потом, по-видимому, передумал, потому что лицо его вдруг приняло жесткое выражение, и он, не бросив больше на Стеллу ни одного взгляда, отвернулся и скрылся за оградой из терновых кустов.

Стелла не стала звать его, так как хорошо знала, что означает такое выражение.