Гнездо дракона   ::   Сетон Ани

Слава Богу, думала Абигайль, она наконец-то пришла в себя.

— Я все время была с тобой, родная. Ты была очень больна. Не надо пока разговаривать.

И спаси нас Господь, когда она начнет задавать вопросы, добавила про себя Абигайль.

Глаза Миранды закрылись, она прижалась к материнской груди и вновь погрузилась в дрему.

Абигайль тихо сидела на краю кровати Миранды в неудобной позе. Ее глаза наполнились горькими слезами. Она смотрела на свою старшую и самую любимую дочь, которая теперь казалась беспомощной и почти такой же маленькой как Чарити. Ее прекрасные золотые волосы были коротко острижены, чтобы хоть немного сбить жар лихорадки, и теперь вились на маленькой головке, словно чепчик.

Как они скажут ей, что ее муж мертв? И вообще Абигайль многого не понимала. Во время долгих часов бреда Миранда говорила много неясных бессвязных слов. Она несла какую-то чепуху о комнате в башне, о чердаке и цветах — об олеандрах, все это мать отнесла за счет того потрясения, которое она пережила. Но в словах Миранды была и страшная нотка реальности происходящего, от которого ей мучительно хотелось бежать. Вновь и вновь тоненький напряженный голос повторял одну и ту же фразу: «Я должна бежать. Бежать. Но Бог не позволит. Я тоже виновна. Я грешна».

И она ни разу не упомянула имя Николаса.

Ни Пегги, ни Джефф, посвященные во все события, ни словом не обмолвились Абигайль.