JК
Гобелены грез :: Джеллис Роберта
Страница: 662 из 719Они не могли остановить резню, ибо сами были бы убиты, но столь откровенная мясорубка не доставлялаим особого удовольствия.
Время растянулось до бесконечности — так всегда бывает, когда занимаешься делом, к которому чувствуешь отвращение. Продолговатый щит и плотная толстая кольчуга, сплетенная из стальных колец, надежно защищала Хью от уколов копий шотландцев, маленькие круглые щиты, которыми прикрывались некоторые из горцев, разваливались на части под могучими ударами длинного тяжелого меча. Хью казалось, что он машет клинком уже многие и многие часы, отрубая напрочь конечности и головы. Теперь, когда главные силы наступавшей армии ударили в ощетинившуюся мечами стену оборонявшихся, работа лучников заметно осложнилась, и Хью все чаще и чаще приходилось иметь дело с двумя, а то и с тремя противниками одновременно. Но особой опасности не было, он не чувствовал ее даже тогда, когда те, что были похитрее, пытались ткнуть копьем в лицо или ударить по не защищенным доспехами ногам. Отбить эти жалкие пародии на атаку было легко, даже слишком легко. Отвращение, испытывавшееся им, все больше росло и начало вздыматься черной волной по мере того, как все больше и больше безумцев, сраженных его менее точными ударами, корчилось у него в ногах, стеная и вопя или молча принимая смертные муки. Хью был опытным воином, ему приходилось сражаться во многих войнах и локальных стычках, но никогда еще он не чувствовал себя столь скверно — роль мясника, навязанная судьбой, казалась ему оскорбительной.
Время растянулось до бесконечности — так всегда бывает, когда занимаешься делом, к которому чувствуешь отвращение. Продолговатый щит и плотная толстая кольчуга, сплетенная из стальных колец, надежно защищала Хью от уколов копий шотландцев, маленькие круглые щиты, которыми прикрывались некоторые из горцев, разваливались на части под могучими ударами длинного тяжелого меча. Хью казалось, что он машет клинком уже многие и многие часы, отрубая напрочь конечности и головы. Теперь, когда главные силы наступавшей армии ударили в ощетинившуюся мечами стену оборонявшихся, работа лучников заметно осложнилась, и Хью все чаще и чаще приходилось иметь дело с двумя, а то и с тремя противниками одновременно. Но особой опасности не было, он не чувствовал ее даже тогда, когда те, что были похитрее, пытались ткнуть копьем в лицо или ударить по не защищенным доспехами ногам. Отбить эти жалкие пародии на атаку было легко, даже слишком легко. Отвращение, испытывавшееся им, все больше росло и начало вздыматься черной волной по мере того, как все больше и больше безумцев, сраженных его менее точными ударами, корчилось у него в ногах, стеная и вопя или молча принимая смертные муки. Хью был опытным воином, ему приходилось сражаться во многих войнах и локальных стычках, но никогда еще он не чувствовал себя столь скверно — роль мясника, навязанная судьбой, казалась ему оскорбительной.