Гобелены грез   ::   Джеллис Роберта

Надежда и волнение, усмирявшие до тех пор адские муки, исчерпали свои возможности, и боль нахлынула с удесятеренной силой, словно мстила за те несколько часов, которые были отвоеваны у нее человеческой волей. Он успел подумать: «Надо же, так сразу стемнело» — и покачнулся в седле. Затем ему почудился вдруг женский голос, простонавший его имя, — нет, это всего лишь скрипнула опускная решетка над воротами. В последней отчаянной попытке взять себя в руки он беспомощно шевельнул ногами, посылая Руфуса вперед и, теряя сознание, вцепился обеими руками в луку седла. А потом были руки, поддерживавшие его и помогавшие спуститься, и… голос Одрис. Он сощурился и увидел перед собой в невероятном каком-то отдалении ее лицо. Нахлынувшая тьма мгновенно растворила светлый образ, но он успел еще почувствовать на устах прикосновение мягких нежных губ.

Шло время, дни и ночи отражались в сознании Хью едва различимыми светлыми и темными полосами, его неотступно терзали кошмары, в которых повторялось одно и то же: разрушение Джернейва и страшные пытки в подвалах замка. Затем светлые и темные полосы начали расширяться снова, превращаясь в дни и ночи. Кошмары отступили, оставив неприятное ощущение беззащитности и бесприютности. Хью ощущал боль, чувствовал, как его приподымали, чтобы умыть, накормить и напоить, кривился от горечи каких-то настоек, которые ему вливали в рот, но большей частью просто спокойно лежал, наслаждаясь мыслью, что стоит ему собраться с силами и открыть глаза, рядом окажется улыбающаяся Одрис.