Год длиною в жизнь   ::   Арсеньева Елена

По какой-то странной иронии судьбы даже песня была связана с деторождением:

Это было под городом Римом,

Молодой кардинал там служил,

Днем исправно махал он кадилом,

Ночью кровь христианскую пил.

Теплый дождик повеял над Римом,

Кардинал собрался по грибы,

Раз приходит он к римскому папе:

– Папа, папа, меня отпусти…

И сказал кардиналу тот папа:

– Не ходи в Колизей ты гулять,

Я ведь твой незаконный папаша,

Пожалей свою римскую мать!

Кардинал не послушался папу

И пошел в Колизей по грибы,

Там он встретил монашку младую,

И забилося сердце в груди.

Кардинал был хорош сам собою,

И монашку сгубил кардинал…

Но недолго он с ей наслаждался,

В ей под утро сестру он узнал.

Тут порвал кардинал свою рясу,

Он кадило об стенку разбил.

Рано утром ушел с Ватикану

И фашистов на фронте он бил.

Тут приходил черед последних, самых замечательных куплетов, и слабенький голосок дяди Мишки наливался изрядной, хоть и дребезжащей силой:

Дорогие товарищи-братья!

Я и сам был в жестоком бою,

Но фашистская грозная пуля

Оторвала способность мою.

Дорогие товарищи-братья!

Я и сам был в жесто-о-оком бою…

Вас пятнадцать копеек не устроит,

Для меня это – хлеб трудовой…

«Пятнашки» летели в засаленную дяди-Мишкину кепку со всех сторон.