Горький мед   ::   Стил Даниэла

Она никогда не чувствовала себя по-настоящему недовольной своей теперешней жизнью. Она твердо знала, что ее дети не будут оставаться детьми вечно. Она еще сможет вернуться к фотографии… Если, конечно, Дуг ей позволит.

— Думаю, тебе просто надоест все до чертиков, — честно ответила Мэйбл. — Как подчас надоедает мне. Покаты неплохо справляешься, но ты потеряла гораздо больше, чем я. Я ведь простая адвокатесса, да еще по гражданским делам. Ни особая известность, ни тем более слава, никогда мне не грозили. А ты — если бы не дети и не семья — уже давно получила бы Пулитцеровскую премию. Может быть, даже не одну.

— Вряд ли, — скромно сказала Глэдис. — Гораздо более вероятно, что я кончила бы, как мой отец. Ему было всего сорок два года, когда его подстрелил снайпер, а ведь он был гораздо опытнее меня. Опытнее и талантливее. Только благодаря этому он получил своего «Пулитцера» до того, как его убили. И вообще, фотография — это такое ремесло, которым нельзя спокойно заниматься до глубокой старости. Все хорошие фотографы погибают молодыми или уходят.

— И все же некоторым удается добиться всего, — возразила Мэйбл. — Я согласна, что быть домашней хозяйкой гораздо безопаснее, чем разъезжать по джунглям с фотоаппаратом в руках. Но представь, что мы с тобой доживем до ста лет. Что, вот так до ста лет и возиться с кастрюльками, убирать, чистить, мыть? И кто вспомнит о нас, когда мы умрем? Только муж и дети!

— Может быть, этого достаточно, — негромко сказала Глэдис.