Госпожа моего сердца   ::   Кинсейл Лаура

Уильям Бассинджер,кажется, не имел никаких других обязанностей, кроме двух: произносить красивые речи своим густым басом и пробовать рагу.

Затем они заглянули в кладовую для провизии и направились в часть дома, предназначенную для проживания женщин.

Это была палата, такая же, как и все остальные, – холодная и сырая, с паутинами, покрывающими многочисленные резные украшения и ковры. Падающий из окон свет с трудом пробивался сквозь запыленные окна. Меланта обернулась к своей «свите» и, взмахнув рукой, произнесла:

– Только Уильямы. – Давая этим понять, что не желает присутствия остальных.

Краем подола Меланта смахнула пыль со стула, стоящего около окна, и села, устремив твердый взгляд на двух Уильямов.

– А теперь, мои дорогие, – сказала она по – французски, – мы немного откровенно поговорим.

Уильям Бассинджер поклонился, а Фулит преклонил одно колено.

– Ваше величество, – сказал он униженно.

– Поднимись и смотри мне в глаза.

Она подождала, пока они исполнят ее приказание. Брови Бассинджера поползли вверх, на лице начало появляться невинно-удивленное выражение. Оно было таким искренним, что, пожалуй, даже дитя не могло бы выглядеть более невинным, чем он сам. Лицо Уильяма Фулита-дурачка, напротив, ничего не выражало. Единственным признаком того, что он неспокоен, был едва различимый румянец.

– Скажите мне, что же случилось здесь? – наконец произнесла она.

Бассинджер поклонился.