JК
Госпожа моего сердца :: Кинсейл Лаура
Страница: 389 из 527На следующий день после Пасхи, когда срок печального запрета Рука на игры истек, наступил черед веселья и забав.
Рук сам оказался задержанным у дверей в большой зал. Дорогу ему преградила натянутая веревка, и в зал было позволено войти только тогда, когда стайка веселящихся женщин получила от него выкуп в виде гроута [1] . Но, по сравнению с другими мужчинами, ему еще повезло. Многих из них связали по рукам и ногами. Те шумели, громко протестовали, бились в своих оковах, словом, веселились вовсю.
Выкупив себе свободу, Рук благополучно добрался до ворот и пересек мост. Вдоль дороги цвели крокусы. Он был один, если не считать пасущихся животных. Сзади раздавались крики и смех. Рук двинулся по кромке пашни, вдыхая еще холодный воздух.
Он остановился и стал осматривать долину, заключенную между высокими горными грядами. Они составляли и границу и защиту. Как легко, находясь здесь, позабыть о том, что где-то существует другой мир. Он посмотрел на замок, чьи темные в утреннем рассвете башни, трубы и зубцы возвышались над полями.
Вот уже много недель, как они живут здесь настоящей семейной жизнью. Как будто кроме Вулфскара не существует другого мира. Он много раз намекал на то, что надо подумать об отъезде, но каждый раз она не хотела уезжать.
Он сбил прутиком ком земли, прилипший к башмаку. Затем другой. Присел на корточки. Она не только не желала покидать это место, но и запретила извещать кого-либо о ее местонахождении.
Рук сам оказался задержанным у дверей в большой зал. Дорогу ему преградила натянутая веревка, и в зал было позволено войти только тогда, когда стайка веселящихся женщин получила от него выкуп в виде гроута [1] . Но, по сравнению с другими мужчинами, ему еще повезло. Многих из них связали по рукам и ногами. Те шумели, громко протестовали, бились в своих оковах, словом, веселились вовсю.
Выкупив себе свободу, Рук благополучно добрался до ворот и пересек мост. Вдоль дороги цвели крокусы. Он был один, если не считать пасущихся животных. Сзади раздавались крики и смех. Рук двинулся по кромке пашни, вдыхая еще холодный воздух.
Он остановился и стал осматривать долину, заключенную между высокими горными грядами. Они составляли и границу и защиту. Как легко, находясь здесь, позабыть о том, что где-то существует другой мир. Он посмотрел на замок, чьи темные в утреннем рассвете башни, трубы и зубцы возвышались над полями.
Вот уже много недель, как они живут здесь настоящей семейной жизнью. Как будто кроме Вулфскара не существует другого мира. Он много раз намекал на то, что надо подумать об отъезде, но каждый раз она не хотела уезжать.
Он сбил прутиком ком земли, прилипший к башмаку. Затем другой. Присел на корточки. Она не только не желала покидать это место, но и запретила извещать кого-либо о ее местонахождении.