Грех межзвездный   ::   Фармер Филип Хосе

– Какой еще небуверняк? – сказал он, хотя отлично знал, о чем речь.

– Сон в дневной одежде.

– А что, нельзя?

– Хэл, ты же прекрасно знаешь, что нельзя, – , сказала она.

– Знать не знаю, – ответил он, убрал локоть с глаз и – и оказался в полнейшей темноте. Мэри, как предписано, ложась в постель, выключила свет.

«Ее тело, если без рубашки, на свету луны или лампы, наверное, само чуть светилось бы, – пришла мысль. – Но я же никогда его не видел, даже наполовину без рубашки не видел. Вообще женского тела не видел, кроме как на картинке, которую тот мужичок в Берлине из-под полы показывал. Я глянул, как голодный, но так страшно стало, что я ноги в руки и драпать. Так и не знаю, поймали его потом вскорости аззиты или нет, и что у них навешивают за такой жуткий антиистиннизм».

Жуткий. Однако картинка так и маячила перед глазами, как живая, словно он опять средь бела дня в Берлине. И, как живой, маячил тот мужичок, что предлагал купить. Высокий, молодой, симпатичный, блондин, плечища – во! По-исландски говорил, но с берлинским выговором.

Чуть светящаяся плоть…

Несколько минут Мэри лежала молча, только ее дыхание доносилось. И наконец подала голос:

– Хэл, разве мало ты натворил, домой вернувшись? Или мне еще кое о чем придется АХ'у заявлять?

– О чем «еще кое о чем»? – спросил он свирепо. Однако усмехнулся, потому что решил: пусть она не темнит, пусть выступит и выскажется без уклончивостей.