И ты полюбишь однажды   ::   Уайт Тиффани

— Я и сама не могу, — сказала Кэти, всхлипывая. — Я…

— Все эти угрозы, записка, надпись на зеркале моей губной помадой. Как ты могла, Кэти! А я думала, что мы — подруги!

— Нет-нет, я только изрезала твою одежду. К запискам с угрозами я не имею никакого отношения. Они меня лишь подтолкнули к моему поступку. Я очень сожалею о нем, но признаться тогда не могла, так как боялась, что меня арестуют. Но теперь, когда ты в безопасности… Я хочу сказать, теперь, когда у тебя появился друг и все такое… Я подумала, что, может быть, ты будешь великодушна и простишь меня. Я возмещу все убытки, касающиеся одежды. Обещаю. Пожалуйста, Эшли, прости меня!..

Кэти разрыдалась. Эшли, сразу же простив подругу, обняла ее, и та вскоре успокоилась.

— Обещаешь никому об этом не рассказывать? — спросила Кэти.

— Обещаю, — ответила Эшли, понимая, что поступок Кэти был продиктован порывом, настроением, а никак не желанием методично запугивать ее.

После ухода Кэти Эшли решила снова заняться наброском, но в дверь опять позвонили.

На этот раз пришла Моника.

— Твои рисунки божественны! — воскликнула она, посмотрев работы Эшли, разложенные на ковре. — У моделей есть шарм. Они кажутся очень удобными. В них присутствует романтическое настроение.

По-моему, как раз этим и отличается вторая половина девяностых годов.

— Они действительно тебе нравятся? — взволнованно спросила Эшли.