JК
Идеальный выбор :: Джеймс Саманта
Страница: 19 из 307Что за блажь влекла его теперь в подобные злачные места? Почему его нынешняя жизнь состояла только из трех слагаемых: азартные игры, шлюхи, вино? Что касается Гидеона… ах, да оба они подонки, и неизвестно, кто из них хуже.
При других обстоятельствах Себастьян ни за что не поехал бы на Сент-Джайлз, в это чуть ли не самое скверное место на земном шаре, густо населенное карманниками и грабителями. В это время суток человек, идущий по любой из улиц Лондона, подвергался риску быть ограбленным. Но в таком районе, как этот, прохожий рисковал не только часами, но и самой жизнью.
Себастьян крепко стиснул челюсти. Недаром он предпочитает Терстон Лондону, подумалось ему.
Карета по непонятной причине вдруг сделала поворот, причем опасно наклонилась вбок. Себастьян попытался сохранить равновесие. Еще поворот, рывок – и карета остановилась. Себастьяна швырнуло на другой конец сиденья, он едва не разбил голову о раму окна. Он выпрямился, пинком открыл дверцу и крикнул:
– Джимми! В чем дело? Грабители?
Кучер даже не пошевелился на своем насесте. Потом качнул головой и ответил:
– Нет, милорд.
– Так езжай, парень! – не сдержавшись, рявкнул Себастьян.
Джимми вытянул указательный палец:
– На земле лежит чье-то тело, милорд.
Кто бы там ни лежал, он явно хлебнул лишку. Себастьян собирался сказать кучеру, чтобы он ехал дальше, но что-то его удержало, – быть может, то, что распростертое «тело», как назвал его Джимми, казалось необычайно маленьким под широким и длинным плащом.
При других обстоятельствах Себастьян ни за что не поехал бы на Сент-Джайлз, в это чуть ли не самое скверное место на земном шаре, густо населенное карманниками и грабителями. В это время суток человек, идущий по любой из улиц Лондона, подвергался риску быть ограбленным. Но в таком районе, как этот, прохожий рисковал не только часами, но и самой жизнью.
Себастьян крепко стиснул челюсти. Недаром он предпочитает Терстон Лондону, подумалось ему.
Карета по непонятной причине вдруг сделала поворот, причем опасно наклонилась вбок. Себастьян попытался сохранить равновесие. Еще поворот, рывок – и карета остановилась. Себастьяна швырнуло на другой конец сиденья, он едва не разбил голову о раму окна. Он выпрямился, пинком открыл дверцу и крикнул:
– Джимми! В чем дело? Грабители?
Кучер даже не пошевелился на своем насесте. Потом качнул головой и ответил:
– Нет, милорд.
– Так езжай, парень! – не сдержавшись, рявкнул Себастьян.
Джимми вытянул указательный палец:
– На земле лежит чье-то тело, милорд.
Кто бы там ни лежал, он явно хлебнул лишку. Себастьян собирался сказать кучеру, чтобы он ехал дальше, но что-то его удержало, – быть может, то, что распростертое «тело», как назвал его Джимми, казалось необычайно маленьким под широким и длинным плащом.