Игра или страсть?   ::   Торнтон Элизабет

 – Но я помню, что она была ласкова со мной.

– Ты знала ее? Марион улыбнулась:

– Мне было семь лет, когда мы приезжали в Лонгбери, а Ханне, должно быть, около двадцати. Она была намного младше своих сестер. Она играла со мной, читала книжки и брала в дальние прогулки с собакой. – Марион нахмурилась. – Я и забыла про собаку. Скрафт – так звали этого песика. Он обожал Ханну.

– Ты никогда раньше не рассказывала мне этого, – укоризненно сказала Феба.

– Это было так давно. Больше я ничего не помню.

– А мама? Она никогда не говорила о Ханне. Она не любила ее?

Марион обняла Фебу за плечи:

– Она не говорила, потому что ей было больно и грустно вспоминать. Папа был таким же, помнишь, после маминой смерти?

Феба рассердилась:

– Я считаю, что это глупость! Если я умру, говорите обо мне постоянно. Я не хочу, чтобы кто-нибудь меня забыл.

– Обещаю, – торжественно поклялась Марион, – говорить о тебе столько, что все станут затыкать уши, едва увидев меня.

– Я не шучу!

– Я тоже. Ну хватит! – Марион вскинула руку, не дав Фебе продолжить. – Не знаю, что на меня нашло, почему я позволяю тебе бодрствовать в такое время. Не воображай, будто я не знаю, что ты специально отвлекаешь меня разговорами, чтобы я не прогнала тебя спать.

Она отвернула одеяло и указала на дверь.

– В кровать!

Феба с надеждой заглянула в лицо сестры, поняла, что игра окончена, и выбралась из постели.