JК
Искусство соблазна :: Айвори Джудит
Страница: 66 из 444Виконт затянутой в перчатку рукой взял палочку сургуча и поднес к пламени. Освещенное снизу, лицо его с опущенными веками приобрело какое-то сатанинское выражение.
Какое-то время пламя продолжало отбрасывать отблески на его чисто выбритые скулы, немного широковатые для англичанина. И Эмма вдруг подумала, что есть определенный тип женщин — к нему, к несчастью, принадлежит и она сама, — которым не устоять против чар такого мужчины.
Монт-Виляр обладал определенно романтической наружностью. Суровое лицо саксонца, при этом темный цвет волос и глаз, как у тех, чья родина много южнее. Резкие черты лица, казавшиеся еще резче из-за темного цвета бровей, ресниц, глаз и волос. Осанка, манеры, вальяжная раскованность и властность, что сквозили в каждом движении. Невольно задаешься вопросом: зачем человек, которому и так столь многое дано, одарен природой еще и такой поразительной, такой впечатляющей внешностью?!
Его темные глаза, даже в свете пламени темные, как турецкий черный кофе, моргнули, когда сургуч капнул на лист — два маленьких красных пятна на белой простыне листа. Потом сургуч быстро закапал, образуя кроваво-красную лужицу. Виконт приложил к сургучу печать и с силой надавил на нее.
Эмма поймала себя на том, что продолжает думать о кофе. Кофе по-турецки. Когда она пила его в последний раз? В Лондоне, естественно, не в Стамбуле же.
Какое-то время пламя продолжало отбрасывать отблески на его чисто выбритые скулы, немного широковатые для англичанина. И Эмма вдруг подумала, что есть определенный тип женщин — к нему, к несчастью, принадлежит и она сама, — которым не устоять против чар такого мужчины.
Монт-Виляр обладал определенно романтической наружностью. Суровое лицо саксонца, при этом темный цвет волос и глаз, как у тех, чья родина много южнее. Резкие черты лица, казавшиеся еще резче из-за темного цвета бровей, ресниц, глаз и волос. Осанка, манеры, вальяжная раскованность и властность, что сквозили в каждом движении. Невольно задаешься вопросом: зачем человек, которому и так столь многое дано, одарен природой еще и такой поразительной, такой впечатляющей внешностью?!
Его темные глаза, даже в свете пламени темные, как турецкий черный кофе, моргнули, когда сургуч капнул на лист — два маленьких красных пятна на белой простыне листа. Потом сургуч быстро закапал, образуя кроваво-красную лужицу. Виконт приложил к сургучу печать и с силой надавил на нее.
Эмма поймала себя на том, что продолжает думать о кофе. Кофе по-турецки. Когда она пила его в последний раз? В Лондоне, естественно, не в Стамбуле же.