JК
Избранник из мечты (Невеста сердится) :: Дайер Дебра
Страница: 374 из 423Она показалась ему незнакомкой, женщиной, стоявшей за чертой его воспоминаний.
Эмилия распахнула его сюртук и ахнула при виде пропитанной кровью рубашки.
— Пойдем вниз, мне нужно перевязать твою рану.
Он позволил ей взять себя под руку и повести вниз по узкому проходу. Только когда они достигли нижнего этажа, он отказался от ее помощи, отстранился и подошел к телу человека, лежавшего на камнях. Лунный свет с жуткой ясностью освещал тело Райндольфа Сент-Джеймса, маркиза Блэкторна. Он лежал, глядя в небо, его губы были приоткрыты в немом крике. Но Саймон по-прежнему слышал его — крик отзывался в его голове.
Он смотрел на человека, который дал ему жизнь. Он должен был что-то чувствовать. Сожаление, быть может, гнев. Боль. Но на самом деле смерть отца подействовала на Саймона, как снежинка, скользнувшая по замерзшему окну. Он не чувствовал ничего.
— Саймон, ты ранен, — Эмилия дотронулась до его руки. — Нам надо отправляться домой.
Он перевел свой взгляд с мертвого тела на женщину, стоявшую рядом. Она была так красива, словно видение из его снов.
— Домой?
— Саймон, пожалуйста, — шептала Эмилия, касаясь его руки. — Нам надо остановить кровотечение. Пойдем со мной, давай перевяжем рану и поедем домой.
— У меня нет дома.
Она потянула его за руку ко входу в церковь, и Саймон последовал за нею, хотя ноги его тяжелели с каждым шагом. Эмилия привела его в церковь и сказала, указывая на груду одеял:
— Садись.
Эмилия распахнула его сюртук и ахнула при виде пропитанной кровью рубашки.
— Пойдем вниз, мне нужно перевязать твою рану.
Он позволил ей взять себя под руку и повести вниз по узкому проходу. Только когда они достигли нижнего этажа, он отказался от ее помощи, отстранился и подошел к телу человека, лежавшего на камнях. Лунный свет с жуткой ясностью освещал тело Райндольфа Сент-Джеймса, маркиза Блэкторна. Он лежал, глядя в небо, его губы были приоткрыты в немом крике. Но Саймон по-прежнему слышал его — крик отзывался в его голове.
Он смотрел на человека, который дал ему жизнь. Он должен был что-то чувствовать. Сожаление, быть может, гнев. Боль. Но на самом деле смерть отца подействовала на Саймона, как снежинка, скользнувшая по замерзшему окну. Он не чувствовал ничего.
— Саймон, ты ранен, — Эмилия дотронулась до его руки. — Нам надо отправляться домой.
Он перевел свой взгляд с мертвого тела на женщину, стоявшую рядом. Она была так красива, словно видение из его снов.
— Домой?
— Саймон, пожалуйста, — шептала Эмилия, касаясь его руки. — Нам надо остановить кровотечение. Пойдем со мной, давай перевяжем рану и поедем домой.
— У меня нет дома.
Она потянула его за руку ко входу в церковь, и Саймон последовал за нею, хотя ноги его тяжелели с каждым шагом. Эмилия привела его в церковь и сказала, указывая на груду одеял:
— Садись.