JК
Изгнанник :: Бенцони Жюльетта
Страница: 38 из 492Присутствие Бугенвилей, приехавших из Парижа, вызывало огромный интерес: от них ждалипоследних новостей о столице, о событиях в которой не знали что и думать. Одно из них в особенности вызывало любопытство, смешанное с изумлением и даже возмущением: 19 февраля прошлого года бывший офицер, маркиз де Фавра, был повешен на Гревской площади за то, что участвовал в заговоре с целью похищения короля.
Приводил в негодование не сам приговор, а способ казни: отвратительную веревку, позорную виселицу, которые предназначались до того времени только для бродяг, воров, челяди, людей из низов общества, осмелились применить к потомственному дворянину, между тем как единственной подходящей казнью для него могло быть только обезглавливание!
– В этом я вижу желание судей унизить нас, которое ничего хорошего мне не говорит» – заявил маркиз де Легаль; первые события того, что называлось Революцией, вызывали в нем ярость. – До чего мы дойдем, Боже мой, чтобы понравиться народу, и я не понимаю, почему король…
– Так как дело затрагивало самого короля и преступление было совершено против его величества, господина де Фавра могли бы приговорить к четвертованию, – заметил Жозеф Ингу. – Добавим к этому, что власть нашего монарха становится с каждым днем все иллюзорней.
– Я думаю, все же у него ее достаточно, чтобы изменить смертный приговор, который он должен был подписать человеку, хорошо воевавшему в свое время, на казнь мечом.
Приводил в негодование не сам приговор, а способ казни: отвратительную веревку, позорную виселицу, которые предназначались до того времени только для бродяг, воров, челяди, людей из низов общества, осмелились применить к потомственному дворянину, между тем как единственной подходящей казнью для него могло быть только обезглавливание!
– В этом я вижу желание судей унизить нас, которое ничего хорошего мне не говорит» – заявил маркиз де Легаль; первые события того, что называлось Революцией, вызывали в нем ярость. – До чего мы дойдем, Боже мой, чтобы понравиться народу, и я не понимаю, почему король…
– Так как дело затрагивало самого короля и преступление было совершено против его величества, господина де Фавра могли бы приговорить к четвертованию, – заметил Жозеф Ингу. – Добавим к этому, что власть нашего монарха становится с каждым днем все иллюзорней.
– Я думаю, все же у него ее достаточно, чтобы изменить смертный приговор, который он должен был подписать человеку, хорошо воевавшему в свое время, на казнь мечом.