Я и Он   ::   Моравиа Альберто

Иду прямо в нашу спальню, медленно поворачиваю ручку и приоткрываю дверь ровно настолько, чтобы проникнуть во мрак, подобный ко ридорному, но вдвое жарче – более спертый, более «женский». Закрываю дверь, протягиваю руку к тумбочке, нащупываю кнопку на абажуре, но не нажимаю. Что делать? Разбудить Фаусту и вытащить ее на кухню варить кофе? Или, по «его» указке, раздеться, залезть в постель и приласкать, потискать ее, однако не заходить слишком далеко в проявлении сдерживаемых, хотя и пылких, супружеских чувств? Возможно, я склонился бы ко второму варианту, если бы, как всегда не вовремя, «он» не принялся меня подзуживать.

«- Смелее, чего ждем? Разоблачайся да ныряй в постель».

«Его» нетерпение, как обычно, настораживает меня.

«- Тебе-то что за дело, нырять мне в постель или не нырять?» От явного любовного недержания «он» проговаривается: «- Да чего там! Будь что будет. Лиха беда начало».

Я тут же ополчаюсь на «него»: «- Ну уж нет, на сей раз никакого начала быть не должно. Ни начала, ни продолжения. Если я и подлягу к Фаусте, то лишь потому, что еще питаю к ней нежность. Хотя что ты в этом понимаешь? Что для тебя нежность? Ничто – пшик, ноль без палочки.

– Ха-ха-ха: нежность! – Ничего смешного: представь себе, нежность.

– Я тебя умоляю! А если по правде? По совести? А если вспомнить все как было? Нежность! Да если хочешь знать, твой брак с Фаустой – это мое детище, которое я задумал и осуществил в мельчайших деталях.

– Выходит, по-твоему, я Фаусту вовсе и не люблю? – Любишь ты ее или нет, меня не колышет. Для меняглавное – внушить тебе раз и навсегда, что этот брак – мое творение.