Я и Он   ::   Моравиа Альберто

– … – Может, хватит отмалчиваться? -… – Отвечай, тебе говорят, я приказываю,понял? -…» Внезапно меня осеняет: а что, если это любовь, настоящая, большая любовь – молчание члена? Да, я люблю Ирену, но твердо знаю, что никогда не буду любим ею. В таком случае «его» молчание, вероятно, означает настолько полную сублимацию, после которой всякий диалог становится попросту излишним. Теперь, когда я отказался общаться с Иреной через «него», мне уже нечего сказать «ему», а «ему» нечего сказать мне. Диалог между «ним» и мною был, в сущности, диалогом между похотью и любовью. «Он» умолк, потому что победила любовь.

Ирена возвращается. Длинная, прозрачная рубашка дохоДит ей до самых ступней. Она сразу ложится в постель, укрывается одеялом и говорит точь-в-точь как жена мужу: – Давай быстрее, ванная свободна. У меня уже глаза слипаются.

Не мешкая захожу в ванную и закрываю дверь.

Несмотря на мое убеждение в окончательном и полном раскрепощении, «его» молчание по-прежнему не дает мне покоя. Пока мочусь, широко расставив ноги перед унитазом, бережно держу «его» двумя пальцами и даю «ему» следующие наставления: «- В конце концов, тебе не на что жаловаться. И нечего на меня дуться. Я изгнал тебя лишь из одной половины моей жизни – той, что провожу бодрствуя. Но другая ее половина, которую я проживаю во сне, будет твоей, и только твоей. Я отдаю мои сны в твое полное распоряжение.