JК
Камни Фатимы :: Вульф Франциска
Страница: 144 из 377Она являла собой смесь всех возможных испарений человеческого тела, гниющих отходов, плесневелой древесины и разлагающейся падали.
«Если мне и суждено заразиться чумой, – подумала Беатриче, – то это произойдет здесь». – И в ужасе передернула плечами.
– А где же Замира? – спросила она, непроизвольно переходя на шепот, боясь, что любой громкий звук приведет к обрушению покосившихся стен.
– Имейте терпение, госпожа, – тоже прошептала в ответ Ханнах, – скоро вы увидите ее.
Они прошли через весь дом, мимо комнат, откуда доносились детский крик и женские голоса. Наконец остановились в каком-то маленьком закутке, завешанном ковром. Ханнах трижды ударила палкой, которая стояла тут же, прислоненная к стене, о пол. Пока они ожидали, Беатриче рассматривала старый, потертый ковер во всю стену. Несмотря на его состояние, краски сохранили свою яркость. На нем было изображено древо жизни, излюбленный символ арабского мира. Необычным было то, что мастер очень детально, вопреки мусульманским традициям, запечатлел дерево. Птицы на его ветвях выглядели настолько достоверно, что Беатриче не удивилась, если бы вдруг услышала их щебет и увидела, как они слетают с веток. Она не могла представить себе, каким образом бесценное произведение талантливого ткача оказалось в этом убогом доме.
Ковер шелохнулся, и женщина не старше тридцати лет вышла из помещения, скрывавшегося за ним. Одежда ее, чистая и дорогая, смотрелась весьма странно на фоне зловония и разрухи. Правда, отдельные детали платья по цвету, фактуре ткани и покрою не очень гармонировали друг с другом.
«Если мне и суждено заразиться чумой, – подумала Беатриче, – то это произойдет здесь». – И в ужасе передернула плечами.
– А где же Замира? – спросила она, непроизвольно переходя на шепот, боясь, что любой громкий звук приведет к обрушению покосившихся стен.
– Имейте терпение, госпожа, – тоже прошептала в ответ Ханнах, – скоро вы увидите ее.
Они прошли через весь дом, мимо комнат, откуда доносились детский крик и женские голоса. Наконец остановились в каком-то маленьком закутке, завешанном ковром. Ханнах трижды ударила палкой, которая стояла тут же, прислоненная к стене, о пол. Пока они ожидали, Беатриче рассматривала старый, потертый ковер во всю стену. Несмотря на его состояние, краски сохранили свою яркость. На нем было изображено древо жизни, излюбленный символ арабского мира. Необычным было то, что мастер очень детально, вопреки мусульманским традициям, запечатлел дерево. Птицы на его ветвях выглядели настолько достоверно, что Беатриче не удивилась, если бы вдруг услышала их щебет и увидела, как они слетают с веток. Она не могла представить себе, каким образом бесценное произведение талантливого ткача оказалось в этом убогом доме.
Ковер шелохнулся, и женщина не старше тридцати лет вышла из помещения, скрывавшегося за ним. Одежда ее, чистая и дорогая, смотрелась весьма странно на фоне зловония и разрухи. Правда, отдельные детали платья по цвету, фактуре ткани и покрою не очень гармонировали друг с другом.