JК
Катрин. Книга третья :: Бенцони Жюльетта
Страница: 502 из 510Неужели сердце женщины может вынести столько мук и не разбиться? И нет пределов ее терпению и мужеству?
Она осторожно приблизилась к Изабелле и робко положила руку ей на плечо. Тусклые глаза, покрасневшие от слез, поднялись к ней, в них читалась мольба. Катрин сглотнула слюну, кашлянула — спазмы сдавили ей горло — и произнесла еле слышно:
— У вас остается Мишель… и я, если вы того захотите. Я не умею об этом говорить… и я знаю, что вы меня никогда не любили. Но я… готова отдать вам всю нежность, всю любовь, которую я уже не смогу дарить ему…
Она переоценила свои силы. Горе вдруг подкосило ее, она упала на колени перед графиней, спрятав голову на ее груди… вцепившись руками в черное платье. Но Изабелла де Монсальви уже склонилась к ней, крепко прижимая к себе.
Катрин почувствовала, как на лицо ей капают быстрые горячие слезы.
Доченька! — выдохнула Изабелла. — Доченька моя!
Они долго держали друг друга в объятиях, сроднившись в беде, и сблизить больше их не смогла бы никакая радость. Что значили гордость и слава перед этими муками? И каким далеким казалось теперь презрение Изабеллы к дочери жалкого торговца Гоше Легуа! Скорбь матери и жены сливались в одну боль, и под потоком их общих слез рушились все барьеры, а в душах рождалась любовь.
Далеко в лесу снова раздался вой волчицы. Изабелла крепче прижала к себе Катрин, которая начала дрожать.
— Волки! — тоскливо выдохнула молодая женщина. — Неужели только волкам дозволено любить в этом мире?
Глава десятая.
Она осторожно приблизилась к Изабелле и робко положила руку ей на плечо. Тусклые глаза, покрасневшие от слез, поднялись к ней, в них читалась мольба. Катрин сглотнула слюну, кашлянула — спазмы сдавили ей горло — и произнесла еле слышно:
— У вас остается Мишель… и я, если вы того захотите. Я не умею об этом говорить… и я знаю, что вы меня никогда не любили. Но я… готова отдать вам всю нежность, всю любовь, которую я уже не смогу дарить ему…
Она переоценила свои силы. Горе вдруг подкосило ее, она упала на колени перед графиней, спрятав голову на ее груди… вцепившись руками в черное платье. Но Изабелла де Монсальви уже склонилась к ней, крепко прижимая к себе.
Катрин почувствовала, как на лицо ей капают быстрые горячие слезы.
Доченька! — выдохнула Изабелла. — Доченька моя!
Они долго держали друг друга в объятиях, сроднившись в беде, и сблизить больше их не смогла бы никакая радость. Что значили гордость и слава перед этими муками? И каким далеким казалось теперь презрение Изабеллы к дочери жалкого торговца Гоше Легуа! Скорбь матери и жены сливались в одну боль, и под потоком их общих слез рушились все барьеры, а в душах рождалась любовь.
Далеко в лесу снова раздался вой волчицы. Изабелла крепче прижала к себе Катрин, которая начала дрожать.
— Волки! — тоскливо выдохнула молодая женщина. — Неужели только волкам дозволено любить в этом мире?
Глава десятая.