Катрин и хранитель сокровищ   ::   Бенцони Жюльетта

 — Да, дважды я потерял голову, дважды я позволил желанию захлестнуть меня, но я осудил себя за это… как за преступление… ты слышишь… преступление против души моего брата! Ты, похоже, уже совсем забыла об этом. У меня был брат, вспомни, брат, в котором я души не чаял, которого ваши родственники убили так жестоко, как они никогда не убили бы животное на бойне.

Речь капитана прервало внезапное подавленное рыдание.

— Ты не знаешь, каким он был, мой брат Мишель, продолжал он скорбным голосом, проникшим Катрин в самую душу. — Сам архангел Михаил не был прекраснее, или храбрее, или обходительнее. Для восторженного крестьянского парнишки, каким я был тогда — этакой маленькой деревенщины, — он был больше, чем братом: чистым, сияющим образом всего, чем я восхищался. Он был олицетворением рыцарства, верности, молодости и чести нашего дома. Когда я видел, как он проезжает через деревню на огромном белом коне, со сверкающими на солнце волосами, я чувствовал, что мое сердце выпрыгивает навстречу ему. Я любил его больше всего на свете. Он был, он был Мишелем, единственным. Ты не можешь понять…

— Могу, — ласково сказала Катрин. — Я видела его. Я…

Этих простых слов, несмотря на всю их невинность, было достаточно, чтобы довести ярость Арно до точки кипения. Он снова толкнул Катрин к стене и приблизил свое искаженное гневом лицо к ее лицу.

— Что ты видела? То, что твои родственники сделали с ним? Кровоточащее, искалеченное подобие человека, на которое эти мясники набросились, как изголодавшиеся волки.