JК
Катрин и хранитель сокровищ :: Бенцони Жюльетта
Страница: 463 из 533 — Герцог очень сердит на вас за ваше исчезновение, но, конечно же, он простит вас! Я сейчас же доложу ему о вашем прибытии. Возвращайтесь к нам, Катрин! Вряд ли вам будет где-нибудь лучше, чем при дворе монсеньора Филиппа. У нас вы будете окружены почетом, богатством, покоем… и верными друзьями! Подождите меня, я вернусь сейчас же.
С этими словами он почти выбежал из шатра. Катрин была предоставлена своим размышлениям не более десяти минут: вскоре Сен-Реми вернулся.
— Все в порядке! Сначала герцог был очень разгневан, услышав ваше имя; но потом он согласился принять вас в качестве парламентера. Теперь все зависит от вас, Катрин! Пойдемте скорее!
Они вышли из палатки. Сен-Реми отпустил стражников, и они втроем с оруженосцем подошли к герцогскому шатру. Сделав оруженосцу знак оставаться снаружи, Сен-Реми подвел Катрин ко входу, молча отдернул перед ней полог и потом снова задернул его за ней.
Катрин сразу же увидела Филиппа, и первым впечатлением ее было, что он постарел. Черты его лица заострились и стали более значительными. Впрочем, может быть, это был обман зрения, вызванный неровным светом расставленных по шатру факелов. Филипп очень прямо и неподвижно стоял у стола, положив руку, а массивное евангелие в переплете из слоновой кости, и в его надменной позе, хотя она была для него естественной, слишком явственно проступал оттенок самоуверенности и напыщенности. Он был в полном боевом облачении и все с тем же усыпанным камнями золотым ожерельем на шее, к которому была прикреплена все та же золотая подвеска в виде овечки.
С этими словами он почти выбежал из шатра. Катрин была предоставлена своим размышлениям не более десяти минут: вскоре Сен-Реми вернулся.
— Все в порядке! Сначала герцог был очень разгневан, услышав ваше имя; но потом он согласился принять вас в качестве парламентера. Теперь все зависит от вас, Катрин! Пойдемте скорее!
Они вышли из палатки. Сен-Реми отпустил стражников, и они втроем с оруженосцем подошли к герцогскому шатру. Сделав оруженосцу знак оставаться снаружи, Сен-Реми подвел Катрин ко входу, молча отдернул перед ней полог и потом снова задернул его за ней.
Катрин сразу же увидела Филиппа, и первым впечатлением ее было, что он постарел. Черты его лица заострились и стали более значительными. Впрочем, может быть, это был обман зрения, вызванный неровным светом расставленных по шатру факелов. Филипп очень прямо и неподвижно стоял у стола, положив руку, а массивное евангелие в переплете из слоновой кости, и в его надменной позе, хотя она была для него естественной, слишком явственно проступал оттенок самоуверенности и напыщенности. Он был в полном боевом облачении и все с тем же усыпанным камнями золотым ожерельем на шее, к которому была прикреплена все та же золотая подвеска в виде овечки.