Кирклендские услады   ::   Холт Виктория

Я потеряла тех единственных, кто любил меня, обоих сразу, ведь с каждым днем оставалось все меньше надежды найти Пятницу. И думать я могла только о своей потере.

Отец, по-видимому, пришел в некоторое раздражение:

— Ну да, планы. Тебе необходимо решить, что ты теперь собираешься делать: останешься здесь или вернешься…

Никогда в жизни я не чувствовала себя такой одинокой. Мне тут же вспомнилось, как заботился обо мне Габриэль, как старался не расставаться со мной ни днем ни ночью. Мне казалось, что если бы вдруг вернулся Пятница и, прыгая вокруг меня, стал проситься на руки, тогда я еще, может, и могла подумать о будущем. И я сухо ответила:

— Пока у меня нет никаких планов.

— Может быть, сейчас еще рано говорить, — устало произнес отец, — но, если захочешь вернуться, разумеется, приезжай…

Я отвернулась. Я боялась заговорить.

Как тяжко было видеть похоронную процессию: катафалк, кареты, лошадей в плюмажах и бархатных покрывалах и сопровождающих, с ног до головы облаченных в черное. Габриэля похоронили в фамильном склепе, где уже покоилось множество его предков. Мне подумалось, что и те двое, погибшие так же, как и он, вероятно, похоронены здесь.

Вместе со всеми я вернулась в дом, где нас ждала поминальная трапеза, и мы в торжественном молчании выпили вина и съели специально приготовленные блюда. Я не узнавала себя в своих траурных вдовьих одеждах. Мертвенно-бледная, я походила на выходца с того света. На бескровном лице живыми казались только зеленые глаза.