Кирклендские услады   ::   Холт Виктория

С лица молодого человека, пока он торговался насчет собаки и вручал ее мне, исчезло меланхолическое выражение. А меня уже занимала мысль, что могло быть причиной такой печали у юноши, явно одаренного всеми жизненными благами.

Он очень заинтересовал меня. Я даже обрадовалась этому интересу, тем более что к нему присоединилось еще и увлечение собакой. Я разрывалась между двумя стремлениями — с одной стороны, мне хотелось остаться и поближе познакомиться с этим молодым человеком, с другой — следовало скорее доставить пса домой и накормить. Конечно, я понимала, что выбора нет: собака, казалось, того и гляди, от голода испустит дух.

— Мне пора, — сказала я.

Он кивнул.

— Я отвезу пса, хорошо? — предложил он и, не дожидаясь ответа, помог мне сесть в седло. Затем дал подержать собаку, пока садился сам, а потом забрал ее, взял под мышку и спросил: — Куда ехать?

Я показала, и мы поскакали. Через двадцать минут мы остановились у ворот Глен-Хаус. По дороге мы почти не разговаривали.

— По правде говоря, этот пес ваш, — сказала я. — Ведь за него заплатили вы.

— В таком случае я его вам дарю. — В глазах юноши светилась улыбка. — Но хочу сохранить на него и свои права. Мне интересно, выживет ли он. Можно мне к вам наведаться и узнать?

— Конечно.

— А если завтра?

— Как вам угодно.

— И кого я должен спросить?

— Мисс Кордер… Кэтрин Кордер.

— Благодарю, мисс Кордер. Габриэль Рокуэлл завтра навестит вас.