Кирклендские услады   ::   Холт Виктория

— Нам приходится тщательно следить, чтобы она не злоупотребляла своими силами.

А ведь Руфь говорила, что жена доктора страдает ипохондрией и сделала его жизнь невыносимо тяжелой, поэтому он с головой уходит в работу.

Стоя под деревьями в ожидании Дамарис, я могла думать только о своем. Неужели это правда? Я не задавалась вопросами насчет матери, уж слишком точно здесь все сходилось. Я понимала, что доктор прав. В чем же я тогда сомневалась? И невольно подумала — неужели я уподоблюсь матери? Но ведь, допустив такое, я усомнилась в самой себе! В тот декабрьский день, стоя под деревьями, я была, как никогда, близка к отчаянию. Однако еще не вкусила его сполна, хотя тогда мне казалось, что ничего более страшного со мной произойти не может.

Наконец Дамарис застегнула ботинок, сунула руки в муфту, и мы тронулись в путь. К моему удивлению, выйдя из рощи, мы оказались в дальнем конце аббатства, и, чтобы попасть в «Услады», нам надо было пройти через развалины.

— Я слышала, — сказала Дамарис, — это ваше любимое место.

— Было, — ответила я. — Я сюда уже давно не заглядываю.

Тут я заметила, что начало смеркаться и примерно через час станет совсем темно.

— Надо, чтобы домой вас проводил Люк, — сказала я.

— Посмотрим, — ответила Дамарис.

Среди развалин было еще сумрачней из-за теней, которые отбрасывали нагроможденные друг на друга камни. Мы уже прошли пруды и приблизились к центру аббатства, когда вдруг я увидела монаха.